ты ей ничего не говори. – нагло посоветовал племяш. – Она и не заподозрит ничего. Я ж под надзором «великого и ужасного» подполковника – следователя Ракишова Бориса Петровича – Это не шутки!
– Вот я тебя, сорванца! – замахнулся я на него полотенцем. Тот юркнул в коридор, и уже через секунду послышался щелчок замка.
Время тянулось медленно. Я читал газету, смотрел телевизор, периодически ныряя в холодильник за чем-нибудь съестным. Если верить этому оболтусу, пиво мне сегодня заказано. А проводить утро в ленивой праздности совсем не хотелось. Телефон молчал, и я начал злиться на весь белый свет. Сидел бы сейчас на берегу, да следил за поплавком…
Звонок раздался неожиданно. Печальный голос Нестерова виновато осведомился как мне отдыхается, и не скучно ли без дела?
Чтобы позлить начальника, я выпалил
– Отлично отдыхается. Антон Петрович, огромное вам спасибо за отгулы!
В трубке послышалось нервное сопение.
– Товарищ полковник, если надо, я готов приехать прямо сейчас! – сжалился я.
– Вот и отлично, дружок! – радостно выдохнул то – Дуй прямо сейчас!
Еще в коридоре я услышал гул голосов в кабинете, громкие мужские выкрики и сдержанный голос Максима Григорьева, моего напарника. Прибавив шаг, я широко распахнул дверь. Молодой парень, не старше семнадцати лет, размахивал руками, что-то горячо и взволнованно доказывая сержанту. Тот сидел с унылым видом и периодически осаживал посетителя, пытаясь его утихомирить.
– Что за шум, а драки нет? – Спросил я, вешая шляпу на вешалку, и садясь за свой стол. Молодой человек немедленно пересел ко мне и затараторил, не переставая, время от времени бурно жестикулировать.
– Молчать! – гаркнул я, и парень словно обмяк. На лице его проступило трагическое выражение, а губы скривились. Казалось, он едва сдерживает слезы. – Слушаю тебя внимательно! – Уже спокойно, чеканя каждое слово, обратился я к парню. – Как тебя зовут?
– Ник! – тут же всколыхнулся парень.
– Полное имя, фамилия, отчество…
– Николай Дмитриевич Петренко!
Я посмотрел на Макса, и удостоверившись, что он ведет протокол, продолжил:
– Теперь спокойно и детально расскажи нам Николай Дмитриевич, что привело тебя к нам.
– Ее похитили!.. Украли!..
– Кого? И почему ты так решил?
– Алену… Она учила пацана… Отец ей заплатил… А она уехала и мне звонила… Ее нет… Уже три дня, как нет… и на звонки не отвечает…
– Стоп, стоп, стоп! – воздел я руки к верху, и обращаясь к Максу, попросил. – Сделай-ка нам чаю, сержант. Иначе мы до второго пришествия будем слушать эту интереснейшую историю! – сказал я с усмешкой.
Когда Григорьев вернулся с тремя кружками чая, мы дружно уселись за журнальный столик. Ник-Николай, молча пил, вероятно прокручивая в мыслях свой рассказ, так как выражение его лица ежесекундно менялось – от злого, обескураженного, до жалостливого и растерянного. Наконец он совершенно успокоился и смог продолжить рассказ.
– Мы