когда истек срок, крестьяне послали к князю гонца сказать одно слово: нет!
Тревожной была эта ночь в ауле, бросившем дерзкий вызов всесильному князю. И мрачные тучи на небе, и дикие порывы ветра в горах, и протяжный вой волков в лесу – все как будто предвещало беду.
Наступил день. И вот налетели остервенелые хищники. Бейголи Индриса врывались в сакли беззащитных жителей, били плетьми и немощных стариков, и маленьких детей, хватали все, что попало.
Ворвались в хижину Хашира, все в ней перевернули вверх дном, старика и старуху избили до полусмерти, а Аслижан закрутили в бурку, связали, бросили, как тюк, на коня и умчались со своей добычей обратно.
По дороге в замок решили отдохнуть. Остановились в лесу, разожгли костер и начали жарить награбленных баранов.
Между тем Асланбек вернулся домой, но предчувствие беды не оставляло его. На третий день он оседлал коня и поехал туда, где встретил в первый раз Аслижан.
Недалеко от аула спешился, пустил коня на траву, а сам прилег под дерево и задремал. И вдруг ему послышалось, будто Аслижан зовет его; «Асланбек, Асланбек!»
Быстро поднялся юноша на ноги. «Так и есть, – подумал он, – что-то случилось». И конь, словно поняв своего хозяина, помчал дальше.
В одном месте Асланбек заметил траву, смятую лошадиными копытами, и поехал по следу. И вот перед ним открылась картина: костер, у костра бейголи Индриса объедаются жирным шашлыком, а в сторонке лежит связанная Аслижан.
Вскипел гневом славный джигит и, выхватив саблю, кинулся на злодеев. Половину порубил, а остальные в страхе ускакали.
Асланбек развязал Аслижан, усадил на коня впереди себя и повез обратно в аул.
А тем временем Индрис, посрамленный случившимся, замыслил страшную месть и вновь собрал своих людей.
Едут злодеи по лесу, а на небе собираются тучи, трава в лесу никнет и цветы вянут под ногами лошадей. Умолкли птицы, и ручьи не журчат, как обычно: все вокруг печалится, чуя беду.
Индрис ехал впереди, как вдруг конь его жалобно заржал и остановился. Навстречу князю из лесу вышла сгорбленная старуха с косматыми волосами. Сквозь жалкие отрепья одежды виднелись следы синяков и царапин.
– Здравствуй, Индрис, – сказала старуха, – я давно тебя ждала.
– Кто ты? – закричал князь, объятый ужасом. – Человек или ведьма?
– О Индрис, – ответила старуха, – тебе понравилась Аслижан, ты задумал погубить непокорную девушку. Знай же, и я была красива, как она, и пела по утрам звонкие песни. А такой, как сейчас, сделал меня твой отец. И с тех пор я не человек, не зверь. Будь же проклят весь твой род, Индрис, и ты вместе с ним!
– Повесить ее! – приказал взбешенный князь.
– Что ж, Индрис, убей меня, – сказала старуха, – жизни мне не жалко, она мне теперь всё равно ни к чему, но знай: тебя ждет страшная кара.
Подлые бейголи схватили старуху и стали выкручивать ей руки и пытать жестокими пытками. Но несчастная не произнесла больше ни слова. Лишь в самый последний момент она промолвила, тяжело дыша:
– Страшны мои муки, но твои, Индрис, будут страшнее.