пакет на стул, Матвей расселся на угловом диванчике и закинул ногу на ногу.
– Есть только кофе.
– Валяй.
Я щелкнула кнопкой кофеварки, встав к нему спиной, и приготовилась ждать. Кофе готовился долго, я вся измучилась и вспотела, ощущая между лопаток тяжелый взгляд. Не сомневаясь в том, что Матвей разглядывает меня сверху донизу, брякнула:
– Пялиться нехорошо.
И поставила перед ним кружку.
– Да? – вздернул брови Матвей. – А ты когда в клубе свои достоинства демонстрировала, чего ждала?
– Ничего я не демонстрировала, – вспыхнула я. – Я танцевала. И ваше внимание мне ни к чему.
– Ну-ну. – Матвей отхлебнул кофе и сказал: – Гадость. Давай-ка начистоту, детка.
– Я не детка, – еле сдерживаясь, прошипела я. – У меня имя есть.
– Знаю, – серьезно кивнул он. – Зарецкая Аделаида Сергеевна. Двадцать четыре года, не замужем. По профессии – журналист. Нигде не работаешь, снимаешь квартиру, прописана по адресу Темирова, дом 26…
– Хватит, – поморщилась я. – Я поняла.
– Так вот, детка, – продолжил Матвей. – Мне не нравится, когда меня водят за нос. Это понятно?
– Более чем.
– Я спрошу только один раз, и если выяснится, что ты мне солгала, пеняй на себя. Ты знаешь, кто мог убить Бурганова?
– Нет. Откуда мне?
– Но подозрения имеются?
– Да откуда мне…
Матвей резко выбросил вперед руку, и схватил меня за волосы, вынуждая наклониться над столом. Я тихонько вскрикнула.
– У тебя красивое лицо. Я бы даже сказал, ангельское. Не хочется его портить, но…
– Я скажу, – торопливо заговорила я, рассматривая узоры на столе. – Я думаю… О Господи.
Матвей отпустил меня и сел на прежнее место. Выпрямившись, я нервно заправила волосы за уши и рассказала об Андрюхе, который пил в клубе, и о Витьке.
– Его туда специально заманили, чтоб тачку взять? – спросил Матвей без особого интереса. Я пожала плечами.
– Возможно. Андрюшка неплохо общается с Витьком, а тот – лучший друг Рамиля.
– А сынишка Мусы был тогда в клубе?
– Я у Юльки спрашивала, она сказала, что в час ночи уехал.
– Камеры?
– Он ушел через черный ход, там камер нету. Мусик не велел ставить, – сказала я, и прикусила язык. Матвей усмехнулся на мое «Мусик», но никак это не прокомментировал, а спросил:
– А Витек что?
– Его не было в клубе вообще. Вы когда ушли, мы с Юлькой размышляли… Ну, мог Мусик так поступить или нет. И решили, что нет. Все-таки Мусик в душе человек добрый, Юльке вон помог, да и вообще. А сын его – наркоман, на все готов. Может, это Витька тачку свистнул, и дружка поджидал, а потом они на кладбище поехали?
– А как у них со стрельбой? – поинтересовался Матвей, а я испугалась:
– Понятия не имею… Я ж только со слов Юльки их знаю. Она мне про это ничего не говорила. Вот Рамиль ножик с собой носит.
– Ножик – это серьезно, – кивнул Матвей, и встал. –