проезжая мимо, а Юлька открыла все окна в машине.
– Странно. Где ж они все? Теть Маша сказала: четыре машины, битком набитые. Это если в каждой по четыре человека, то всего шестнадцать получается.
– Может, отдыхают, – робко предположила я. Юлька нахмурилась, но порулила в сторону города. Чем ближе мы приближались к моему дому, тем больше становилась печаль в глазах подруги, глубже морщинки на лбу и быстрее скорость. Я нервничала, напустив на себя дурацкий вид: задницей чую, подруга хочет подложить свинью. Так оно и оказалось.
Притормозив перед моим подъездом, Юлька уставилась на меня, но мотор глушить не стала.
– Чего? – пискнула я, не выдержав игры в гляделки. – Не уговаривай, в клуб не пойду.
– Что ж ты за подруга такая… – цыкнула Юлька, и тут же заговорила ласковым тоном: – Адка, ну сама подумай… Тип этот, Матвей, в город приезжает после убийства Бурганова. Значит, что-то нужно ему здесь. А Мусик нервничает, и рядом крутится, следовательно, тоже в делишках замешан. Вот отожмет этот Матвей у него клуб, и останусь я с носом. Или, чего доброго, Мусик сам свалит, а все имущество распродаст.… И не видать мне клуба, как своих ушей…
– Во-первых, клуб на тебя оформлен, – сурово ответила я. Клуб и впрямь был оформлен на Юльку – свои доходы Мусик тщательно скрывал, и все дорогое и ценное раскидал по родственникам и знакомым. – А во-вторых, с чего это Мусику куда-то сваливать? Он тут Царь и Бог.
– Тип-то этот непростой, чует мое сердце, – завела привычную песню Юлька. – А Мусик сильно нервничает. Я ведь неделю назад интересный разговор слышала. Мусик с Бургановым по телефону ругался, а потом звонил кому-то и грозно так велел: пора заканчивать. Того и гляди, переубивают друг друга, а клубом Рамиль заправлять станет… Что тогда со мной будет?
Юлька схватилась за правую сторону груди, позабыв, что сердце слева, и жалобно воззрилась на меня. Я отвела глаза вбок: Рамиль, единственный сыночек Мусика, был парнем несколько неуравновешенным, я бы даже сказала: буйным. Мало того, что воспитывали его в лучших традициях золотой молодежи, так Рамиль еще и баловался наркотиками, регулярно попадал в полицию, откуда его отец за уши вытаскивал, и таскал с собой нож. По слухам, ножом этим он неоднократно пользовался. А уж на Юльку Рамиль смотрел так, словно прикидывал: убить ее сразу, или сначала помучить? В общем, терпеть они друг друга не могли.
– Ладно. Во сколько?
– Я тебя обожаю, – взвизгнула Юлька, и кинулась обниматься. Я от объятий уклонилась, бросила на подругу гневный взгляд. – В девять приходи. Встреча на десять назначена.
– Поздновато, однако.
– Ну так все темные делишки ночью совершаются… Кстати, Эдичку с собой возьми.
– Зачем?
– Ну, не одна же сидеть будешь? А Эдичка очень даже ничего, пока молчит, красиво оттеняет твои внешние данные.… И туповат, что весьма кстати. Малину не испортит.
О какой малине Юлька талдычит, мне было неведомо, но Эдичке я набрала, как только попрощалась с подругой и поднялась домой. На входной двери была надпись: