совершенно новый телефон.
– Но, Анхель… – девушка подняла на него взгляд, в котором читалась тревога.
– Я доверяю вам, Катарина. И хочу, чтобы вы доверяли мне.
…Вздохнув, Катя включила телефон и нажала вызов.
– Анхель? Я подумала и… согласна, – сказала она, уже с чувством освобождения оглядывая свою каморку.
Глава 2
– Это ваши новые документы. Теперь вы окончательно испанка, Катарина, – Анхель улыбнулся, протягивая ей новое удостоверение.
«Катарина Морено Фальконе», – прочитала она.
– Но, Анхель…
В синих глазах мужчины сверкнула сталь.
– Ты теперь моя внучка. Все сделано заново, свидетельство о рождении, реестры и прочие мелочи. Поверь, Катарина, так лучше.
Лучше для кого?
Катя нерешительно сжала в руках пластиковую карту и прикрыла глаза…
– Запомни, Катенька, бесплатный сыр бывает тоооолько в мышеловке, – растягивая певучее «о», уверяла баба Шура, соседка с верхнего этажа, которая приходила к ним иногда пить чай.
Когда бабушка Клара зашивалась на работе, маленькая Катя сидела с бабой Шурой. Обе старушки были для нее самыми родными людьми на всем белом свете. Как не перенять от них житейскую мудрость?
– Но иногда бывают чудеса, – с легким акцентом произнесла бабушка Клара, поглаживая девочку по хвостикам на голове.
– Чудеса… много мы их с тобой, что ли, видели? – проворчала баба Шура. – Одна только инфляция да терроризьм. Чудеса нам вон по телевизору только обещают, как Буратинам.
– Мы-то с тобой, Шура, может, и не видели, – тихо отвечала бабушка Клара, глядя куда-то в пустоту. – Но это не значит, что Кате они не встретятся.
А Катя ковыряла пальцем порезанную клеенку, из-под пластиковой поверхности которой выбивался серый «пух» подкладки, и думала, что, может, чудеса тоже происходят именно тогда, когда ровная поверхность привычного вдруг по какой-то причине рвется, и тогда сквозь щель начинают пробиваться чудеса, прямо как едва заметныйе ворс подкладки.
Анхель не торопил ее. Отошел к окну и смотрел на Барселону. Ждал.
Девочка слишком насторожена, нельзя ее спугнуть. Он все сделает, чтобы она осталась, она – прирожденная сирена, просто не осознает этого пока. Никаких сомнений в том, что у него может быть внучка, возникнуть не должно: его сын погиб много лет назад, но уже был взрослым, Анхель тщательно скрывал свою личную жизнь от всего сообщества, да и девочка способная, он чуял.
Все это время он действовал на уровне просто обаятельного человека: Катарина пошла за ним смотреть квартиру, потому что доверилась. Позвонила, потому что нуждалась в помощи. Но сейчас он практически отбирает у нее настоящее имя. Ей необходимо дать возможность привыкнуть, поэтому давить нельзя. А применять к девочке силу сирены он пока не хотел. Разве чуть-чуть, чтобы она так не боялась.
Он оглянулся: Катарина сидела к нему спиной, крутила в тонких пальчиках карточку с новым именем. Да и настоящее ли у нее самой имя? Он