пяти лет мужчина горевал по своей любимой,покойной жене, боясь прикоснуться к другим женщинам. Он постоянно думал, «а что же скажет его единственная, когда они встретятся с ней на небесах?» – от этих мыслей не спасали ни самые жгучие красотки, с которыми пытались свести его друзья, ни крепкое спиртное, в которым мужчина пытался утопить горе. Но, когда органы узнали о пристрастии горе-отца, и пригрозили тому лишением родительских прав, мужчина тут же взялся за ум. Ведь в том мире для его не было никого дороже его маленькой дочурки. И ходить ему вечным холостяком, если бы не деревенский поп, который присматривал за их загородной дачей. Слова старца въелись в ум мужчины, когда тот сказал:
– Будь ты на месте Алеси, запер бы ты ещё живую душу её в клетке подобно птице, обрекая вечно петь о былой свободе, или отпустил бы, даруя волю да право любить или быть любимой. Мне можешь не отвечать, себе ответь, Олежа. – Эти слова заставили мужчину задуматься, и спустя уже несколько месяцев в его жизни стали появляться женщины. Но ни одну он так полюбить и не смог. Слишком мнимой оказалась свобода, о которой говорил священник.
Вот и в этот раз. Плотские утехи вперемешку со страстью и животными инстинктами. Механические движения, в которых не было ни грамма любви. Олег скупо улыбнулся, когда девушка уже во второй раз сжалась в конвульсиях, вдавливая в шелка его лицо своей пышной грудью.
«Я думаю эта не последняя ночь вместе, так что приберегу пару козырей на потом, может, удастся продать свои знания подороже» – подумал мужчина, а после скорчился недовольную мину – кажется, теперь он ничем не лучше тех людей, которых недавно сам же и презирал…
Глава 7 – Фридрих Паилс
Вторые сутки я засыпал и просыпался под пристальным взглядом этой высокой, стройной и крайне честолюбивой особы. Постоянные объятия с её стороны, поцелуи, касания и ласки не переставали заводить меня. Хотя, полное доминирование со стороны Ламии уже начало надоедать. Вот и в этот раз, после не столь продолжительных постельных мероприятий, женщина поспешила принять ванну и отправиться по своим имперским делам, оставляя меня под замком и пристальным наблюдением, в компании серых стен, стражниц, и нескольких горничных, среди которых, наконец-то, я обнаружил мужчину. Это меня несказанно обрадовало.
То, как эти женщины в передниках и фартуках лепетали предо мной, было весьма любезно с их стороны, однако по-прежнему заставляло простого рабочего мужика краснеть, когда в окружении стольких, весьма симпатичных и молодых дам приходилось менять «исподнее». Одинокому мужику вроде меня даже не с кем было обсудить всё происходящее, ведь до сего дня я не видел ни единого мальчика, парня, мужчину или старика. Что весьма удивляло. Ведь в книгах, как исторических, так и в обычных фэнтезийных сказках частенько встречались рассказы о злых и страшных правителях, которые имели свои гаремы и меняли жен, как перчатки. В данном случае я не видел причины, по которой Ламия не могла поступить так же, заменив в будущем меня