никого не было. Подошел. Лемешев молча выстрелил ему в бедро, целясь в край, чтоб сильно не покалечить мужика.
– Тревога! – заорал поручик во все горло. – Тревога!
На выстрел и крик вахтенного офицера сбежались гусары.
– Что?! Что случилось? – наперебой все спрашивали Лемешева. – Кто это?
Палаши и пистолеты были направлены в сторону стонущего на земле мужика.
– Да кто его знает! С ума, видать, сошел или перепился. Подошел к вахте, начал матом костерить русскую армию и господ проклятых, потом схватил камень и в меня кинул. Вон булыжник валяется. Я выстрелил.
Лемешев заранее сам подбросил камень к внешней стенке сторожевой будки.
– В полковой лазарет его, – распорядился старший офицер. – Лемешева сменить и на гауптвахту до разбирательства. Выполнять!
Первого сентября в полк Лемешева приехал Астафьев, второй по жребию игрок, чтобы проверить пистолеты и засвидетельствовать чистоту игры. Но раунд не состоялся из-за ареста Лемешева. Ничего страшного, сыграет, когда выпустят. Не век же его под арестом держать будут. Астафьев уехал готовиться к свадьбе и своему раунду.
Утром мужик в лазарете умер. Оказалась перебита бедренная артерия, и полковой лекарь ничего не смог поделать. Но Лемешева из-под ареста освободили. Мужик сам виноват, сам себе беду накликал. Служба в полку пошла своим чередом. Ненадолго. Через два дня, все с той же вахты, к командиру полка привели какого-то мальчишку, который непременно хотел видеть «главного гусара» по важному делу и ни за что не хотел уходить, пока его не отведут к полковнику.
– Я все видел! – сходу заявил паренек. – Я молоко по утрам разношу.
– Что ты видел? – мягко спросил полковник, видя, что мальчишка сильно возбужден.
– Видел! И тетка Меланья, зеленщица с нашей улицы, тоже видела, да говорить не хочет, боится. А я не боюся!
– Да что ты видел? Говори толком. И успокойся. Видишь, я тебя слушаю.
– Я токмо с Кривого повернул на нашу улицу, молоко все разнес ужо, гляжу – дядь Николу гусар с вахты окликает. Вот интересно. Война, что ли, и всех в солдаты забирают?
– Да говори ты по делу! А то домой отправлю, – нахмурился полковник.
– Я и говорю, – обиделся мальчик. – Дядя Никола к нему подходит, а гусар ему из пистоля как – бах! Потом каменюку взял, добить, ясно дело, хотел, но тут гусар понабежало. А я домой бегом.
– Ты это точно видел? – лицо полковника посерело. – Ты понимаешь, что ты говоришь?!
– Истинный крест! – мальчонка быстро перекрестился. – А дядю Николу вчерась схоронили. Петька и Пашка, друзья мои главные, теперича сироты. А ты говоришь, я вру.
– А где Меланья живет? – полковник взял себя в руки, а лицо его из серого сделалось каменным.
– Да рядом с нами. Могу показать. Чего ж она молчит? Души в ней нет, вот чего!
Тетку Меланью привели в полк и допросили. Она в точности подтвердила слова мальчика. К ее совести никто не взывал,