физика Михаила. Как все ей говорили – зря.
«Вообще, мужчины в школе – как инопланетяне, это другой мир. А ещё ходят слухи, что все они от обилия окружающих женщин и девушек быстро сходят с ума и становятся импотентами в 30 лет…»
Сергей сел, недовольный собой. «Мы – бессловесное стадо, – думал он с горечью, – Прав Мишка, что сбежал, не остался на это «доказательство показательства.»
Сидящий рядом Петр сочувствующе похлопал по спине:
– Не переживай, Серёга. Всё проще, она не со зла, у директрисы должность такая – чтоб карась боялся, и чтоб трон не шатался. Короче… они делают вид, что платят, мы делаем вид, что работаем… Расслабься.
– Да надоело уже…
– Понимаю. Но ничего, всё одно – вечно жить не будешь.
***
Педсовет прошёл. Лужина определили в 10 класс, к Ларисе. Она пожала плечами, так как мало его знала – он и впрямь редко приходил на уроки. Работа есть работа.
Было сказано ещё много, но оно почему-то не запомнилось. Директриса для поднятия боевого духа ещё поорала на некоторых, потом перед учителями полчаса выступала «гостья», на тему «здравствуйтеяпредставителкосметическойкомпаниикоторая…» и т.д
Муть, реклама – та же проституция.
А кого-то и просто так дерут.
Кому это надо?
Нам!
Нахрена?
***
Михаил лениво вёл урок. В кабинете стояла посредственная тишина, её создавало работающее меньшинство класса. Остальные, погружённые в своё вели между собой монотонно жужжащую беседу. С губ Михаила изредка срывались фразы:
– Внимательнее…
– Вот здесь посмотри…
Единицы понимающе кивали, остальные…
– «Боже мой, как же мне влом! – думал Мишка, который раз открывая учебник и повторяя только что сказанное, – Как же они тупы и дебильны… Нет, не все. Но сколько же тут «дубов»! Дубоцефалы, маразм, натянутый на глобус. Снаружи некие разводы, будто очертания материков, а на деле – полный ноль, какие-то пятна. И внутри пусты! Чего я здесь делаю? Зачем я тут? У меня столько важных, нужных дел. Я мог бы принести пользу обществу, а не вянуть здесь. Кому нужен такой труд? Хотя, постойте, ясно, что никому. Если бы в нём кто-то нуждался, всё было бы не так… и родители не смотрели бы с презрением, принося учителям свои заношенные вещи: «Вы возьмите, а то мы на дачу увезём…» – он оглядел класс.
«Бедные дети… Ну чему, спрашивается, чему их могу научить я, думающий лишь о том, как бы мне сегодня поесть, и чтобы друзья не смотрели осуждающе: «Третий раз у нас питается…» И куда идти в следующий раз? Что я здесь делаю?
Да, умом я понимаю, что могу найти другую работу, денежную, надёжную… и оправдания мои: «Боюсь за будущее и потому хочу сделать его лучше», – чепуха, туфта. Ты «гонишь», Миха! Почему тут? Лень.
Лень и вбитая в башку еще в Университете идея о благородном и бескорыстном служении. Покорность… Человек, по-видимому,