улыбается.
– Какое счастье, что я вас встретил. Какая досада, что это случилось до ветеринара и парикмахера.
– Какие все пустяки! – отвечает. – Я этих ваших блох однажды уже видала. И ничего в них страшного нет. А прическа ваша мне даже нравится. И знаете что? Зовите меня Люси.
***
Дальше Чарли смутно помнит. Вроде, летели из-под лап сверкающие брызги вкусной воды, только что бывшей снегом. И росла позади стая, и бежала рядом Люси. И, кажется, он был альфой. И все ему радовались, и незнакомые люди трясли газетами с мятым Чарли на первой странице и кричали вслед:
– Ура новому премьеру!
– Задайте им, господин премьер!
– Вся надежда на вас, господин премьер!
И кидали из дверей еду. Много еды кидали, да. А вверху жарко и весело крутился желтый шар, наматывая на себя облака, как воздушную вату, и даже блохи щурились от удовольствия… И песий город был все ближе и ближе…
А потом желтый шар полетел под гору так, что и не догнать. А за ним хвостом – холод и темнота. И вода под лапами стала обратно льдом, и Люси чихнула.
– Что-то холодно, Чарли. Пойдемте домой? Да и кушать, если честно, уже хочется.
И… Чарли видит, как умирает и обвисает беспомощной тряпочкой его хвост. Альфа, да. Конечно. И Чарли поднимает голову и укоризненно смотрит на песий город: что ж не пустил? Ведь и сытый был, и быстрый – все как положено. И медленно, очень медленно начинает уходить в сторону, да и ушел бы, если б не живительный шепот Тридцать Третьего:
– Вам, как председателю правительства, в любом ресторане будут рады. В макдональдсах, я слыхал, очень вкусно. Впрочем, и в доме правительства хороший буфет. Да и квартира же там. Отдохнете, согреетесь.
– Ох, я идиот! – стонет Чарли, и хвост его оживает.
Воскресенье. Вечер
А Тридцать Третий хорош, чего уж. Отобрал из всей шоблы двоих каких-то, а остальных не пустил. До комнаты проводил, дверь лбом толкнул и придержал даже. Ошибся, правда, но это уже только внутри поняли, когда Тридцать Третий зашел, а дверь за ним и захлопнулась.
– Ого, смотрите, кто к нам пожаловал! Господин премьер собственной персоной! И не один, а с дамой. Я же говорил: жрать захочет – придет. Ну, здравствуйте, здравствуйте, голубчик. Видок у вас, конечно… Да и запах… Не везет стране на премьеров, что ты будешь делать.
Чарли припрятывает до поры свой альфа-хвост и пятится к двери.
– Уже уходите? – веселится главный. – Ну, не буду задерживать. Понимаю: дела.
Чарли толкает лбом дверь, наперед уже зная, что ничего не выйдет. Не работают такие двери в такую сторону.
– Блять, – бормочет Чарли.
– Блять! – повторяет ошейник.
Главный, уже о нем и забывший, поворачивается, блестит веселыми глазками.
– Простите?
– Да двери эти, – объясняет Чарли. – Что вы их понаделали-то везде? Ходить как?
В комнате