связано тем, что нашествие на Европу гуннов вызывало у христианских мыслителей, римских историков и суеверного населения эсхатологические настроения. Они воспринимали мир как Римскую империю, и крах последней казался катастрофой общего миропорядка. Нашествие воспринималось в контексте обещанного конца света, а сходность названий готов и магов с указанными в Библии «гогами» и «магогами», только усиливали общее впечатление. Такая демонизация, продиктованная ненавистью и страхом, помешала латинским историкам объективно исследовать гуннов, вследствие чего они представлены в ложном свете- [27][28]
Однако, сказания римских авторов опровергаются фактическими обстоятельствами и историческими данными о Гуннах. Достаточно сказать, что Гунны в период наивысшего расцвета имели свою денежную систему, а вождь Гуннов Атилла воспитывался в Римском императорском дворе, свободно владел латынью и другими языками того времени, совершенстве знал основы государственного устройства, а позже, чеканил монеты под своим именем. Профессор Л. Н. Гумилев отмечает то, что имя гуннов стало синонимом жестоких убийц, – очередной миф, созданный древними авторами в угоду готским вождям, фактически контролировавшим Испанию, Галлию, Рим, Константинополь.
Приск Панийский оставил самый яркий, списанный с натуры правдивый портрет вождя Гуннов Аттилы. Приск описывает его как мудрого, грозного правителя, который ведёт активную международную политику. Несмотря на мощь своего государства, он действует осторожно и воздерживается от открытого разрыва отношений с Византией. В противоположность Аммиану, посол к гуннскому царю Аттиле Приск Панийский так описывает гуннов в середине V века: Переправившись через какие-то реки, мы приехали в огромное селение, в котором, как говорили, находились хоромы Аттилы, более видные, чем во всех других местах, построенные из брёвен и хорошо выстроганных досок и окружённые деревянной оградой, опоясывавшей их не в видах безопасности, а для красоты. За царскими хоромами выдавались хоромы Оногесия, также окружённые деревянной оградой; но она не была украшена башнями подобно тому, как у Аттилы. Внутри ограды было множество построек, из которых одни были из красиво прилаженных досок, покрытых резьбой, а другие – из тёсаных и выскобленных до прямизны брёвен, вставленных в деревянные круги. Поскольку дружина у них состоит из различных варварских народов, то и дружинники, кроме своего варварского языка, перенимают друг от друга и гуннскую, и готскую, и италийскую речь1.
Кампании Аттилы ударили как по Риму, так и по германцам. В этом водовороте большинство западных провинций Римской империи было постепенно поглощено различными германскими племенами, и в конце концов гунн Одоакр[29][30] захватил и сам Рим.
Дальние походы в глубь Западной Европы отвлекали внимание растущей родовой аристократии, которую они обогащали, от центробежных устремлений. Переход