показала: и руководители представленных в парламенте политических партий, и представители экспертного сообщества выразили весьма жесткое неприятие «ползучего» ограничения суверенитета тех держав, которые учреждали действующую систему международно-правовых отношений. Прежде всего российский истеблишмент считает недопустимым отказ от принципа невмешательства во внутренние дела – даже под предлогами «распространения демократии» и «соблюдения прав человека». Тем более что за этими универсальными, но довольно расплывчатыми формулами часто стоят конкретные экономические интересы крупнейших держав, и прежде всего интересы сырьевых корпораций.
Доктрина суверенной демократии способствует дальнейшему встраиванию в сложившуюся политическую систему парламентской оппозиции и изоляции оппозиции внесистемной. Электоральный цикл 2007–2008 годов внесистемная оппозиция де-факто считает для себя потерянным. «Империя свободы» Михаила Касьянова в этом отношении весьма показательна: помимо ее очевидной общей слабости, размытости и вторичности, пассажи о диалоге и круглых столах явно адресованы не практической политике, а будущему. Не говоря уже о том, что, конструируя «империю свободы», экс-премьер вынужден реагировать на доктрину суверенной демократии и высказываться по повестке дня, сформулированной отнюдь не им. При этом с основами суверенной демократии никто из серьезных деятелей оппозиции по существу не спорит. Показательно, что даже секретарь ЦК КПРФ по идеологии Иван Мельников признал ценность суверенитета и демократии для коммунистов.
Необходимо давать ответы на реальные угрозы национальному суверенитету и национальной модели демократии.
Угроза первая – быть иванами, не помнящими родства. В проведении практической политики необходимо опираться на историческую традицию, в том числе использовать опыт СССР – разумеется, не лагерного барака, но модернизационного проекта.
Вторая угроза – проиграть в конкурентной борьбе. Ответ на нее – суверенный контроль над топливно-энергетическим комплексом и стратегическими коммуникациями, а также использование исключительного российского положения на энергетическом рынке в качестве инструмента для развития высоких технологий и инноваций.
Угроза третья – ослабление обороноспособности. Ответ на нее вполне возможен: сохранять в постоянной боевой готовности стратегические ядерные силы, модернизировать силы быстрого развертывания и гарантировать постоянную адекватность ситуации военных расходов.
Угрозы олигархического реванша и национал-диктатуры также реальны. Путь их преодоления – создание национальной элиты и продолжение демократизации. А чтобы избежать утраты мобильности правящей элиты, необходимо создавать и совершенствовать механизмы постоянного обновления национальной элиты и широкого диалога ответственных политических сил.
Доктрина