обошел старых друзей, с удивлением подмечая, что былые гиганты словно уменьшились. Нынче я стал выше всех, даже выше Слона.
Площадка была молчалива и пустынна. Неизменно украшали пейзаж изумрудные ели. Но не слышно больше сказок мудрой Черепахи, шуток Крокодила и песен Слона. Добрые звери, прежде умеющие оживать, стояли неподвижно и безжизненно.
Неужели волшебство ушло из этих мест? Но в какие края? Ведь оно не пропадает бесследно.
Я прошел вдоль другой стороны замковой стены, касаясь кирпичиков пальцами. Какие сюжеты разворачивались в этих пределах! Однажды мы с лучшим другом спасали от Крокодила маленькую Диану и чуть не рассорились, споря о том, кто больше достоин подать руку, чтобы помочь девочке спуститься на землю. Благо, прекрасная дама вовремя сообразила, что у неё две руки и поспешила протянуть обе своим незадачливым рыцарям. Крокодил тогда расхохотался, но предостерег, чтоб больше мы не ссорились, особенно во время военных походов.
Занятый воспоминаниями, я оказался подле одиноко стоящего портала, квадратного снаружи, но круглого внутри, украшенного мелкой плиткой. Если где-то осталась магия, то только здесь. Я замер в проеме, закрыл глаза и прислушался. Ничего. Только поднявшийся холодный ветер раскачивал ветви деревьев.
Мне сделалось тоскливо, и я шагнул вперед, спустившись на асфальт по ту сторону портала. И тут…
– Кто первый до Черепахи, тот победил! – раздалось за спиной.
Я обернулся. Двое ребятишек наперегонки неслись к сказочнице. Несколько мгновений, и маленькие ладошки одновременно коснулись каменной шеи.
– Победила дружба! – тихо улыбнулась Черепаха.
Улыбнулся и я.
Значит, живы! Живы и поныне стражи старого парка! И будут жить, покуда ребятня приходит к ним поиграть.
Семейное дело
Пускай не наставления, а мой собственный пример покажет вам, какие опасности таит в себе познание и насколько тот, для кого мир ограничен родным городом, счастливее того, кто хочет вознестись выше поставленных природой пределов.
Мэри Шелли, Франкенштейн, или Современный Прометей
Однажды в Городе, в доме на Озёрной улице умирал старый резчик по дереву. Почти все его родные уже покинули этот мир, остался только внук Даниэль – единственная отрада и наследник семейного дела.
Когда Дани хотел позвать служителя храма, чтобы тот исповедовал умирающего, дед остановил его.
– Моё время на исходе, мой мальчик. Незачем тратить его на беготню. Чужой человек, пусть даже из храма, не поймет моих душевных терзаний. Сядь, Даниэль, и выслушай меня. Давно я хотел открыть тебе тайну, да всё откладывал. Теперь уж откладывать некуда.
Молодой человек опустился у кровати деда и взял его грубую морщинистую ладонь в свою. Старый мастер сильно закашлялся, а затем начал свой рассказ:
«Тайна, которую я собираюсь тебе открыть, связана с гибелью твоего отца. Я говорил