друзья мои, мы ведем этот неравный бой с покойниками.
Ибо, да, а что толку, если мы увидим истину, и начнем боятся, – нет!
– Почему?
– Нам не поможет программа защиты свидетелей.
– Гордость?
– Нет, сэр, больше похоже на глупость, – а ее.
– Да, дезинтегрировать намного труднее.
Как вот один мешал Брюсу Виллису настроить пулемет для оригинальной попытки убийства президента, – чтобы умер от безысходности после смертельного покушения на жену.
И знаете, почему так происходит? Не вся информация обо мне находится у меня.
Поэтому:
– Долго думать бессмысленно?
– Не совсем, ибо и они спят иногда.
– Неужели спят?!
– Нет, дремлют.
***
Я сказал Сергею Владимировичу, что мы – скорее всего – не тот эксперимент ставим.
– Другого нет, – ответил его напарник по этой лаборатории, но занимающийся другим, – своим делом.
В курсе этого эксперимента были все.
– Определять надо не имеющиеся компоненты реакции, как они превращаются в новые, – а.
– А?
И я ужаснулся, что сам тут же забыл – не могу вспомнить – что, конкретно, хотел сказать.
И только ответил на молчаливый вопрос Сергея Владимировича:
– Значит, я только что был прав.
***
Увидел – как Анискин Фантомаса – пейзаж вопиет ужасом. Что ни за хочу – не то, то не получается:
– Сам не могу научиться, чтобы заставить себя смотреть!
Предложили – в перебой всему остальному происшествию:
– Пой-играй пока третью роль Эстэлина Завоевателя!
– Так громко почему? – только и очухался спросить. И с другой стороны, – тоже:
– Не хачу.
– Никаких нэ хачу здесь, как верительные грамоты не принимают.
И решил уточнить:
– Я буду За-место иво, кукарекать, как Черчилль, – что ли?
– Без, – что ли, – поторопитесь.
– В футбол мне тогда играть не надо, – без, – что ли?
– Да ты что!
– А что, только в преферанс в Гремлине кукуют?
– Вопросов у тебя вообще не должно быть – посмотрел, – почти, но всё равно мимо глаза:
– Делай всё, что душе угодно, – а:
– А?
– Не подойдешь.
– Расстреляют?
– Поедешь на Марс только с двумя прохиндиадами.
– Не больше?
– Не меньше.
И понял, хотят обвинить в двоеженстве.
Оказалось, нет, мяукнули, так как обвинили, нет, не в двоеженстве, а в:
– Сокрытии своего!
– Гражданства?
– Более того, мэм, граф-ского титул-ища.
– Такой огромный?!
– От Рюрика.
– Теоретически?
– Да, практически, он сам и есть.
– Еть?
– Простите? А! Без ограничений срока давности.
– Какие мои обязанности? – обознался, – пока не успел войти в должность?
– Так гуляй.
– Рванина? –