Обожди. Без шума нужно. Хочу сюрприз девоньке устроить. Где-то тут я прутик видел подходящий, – посмотрел Кирьян по сторонам. – Ага, нашел!
Подняв с земли тонкую ветку, Кирьян просунул ее в щель между косяком и дверью и осторожно приподнял крючок. Откинувшись, он негромко стукнулся о косяк.
Фартовый приоткрыл дверь. Из горницы доносились приглушенные голоса. Раздался женский смех – беззаботный, задорный, разодрав нутро Кирьяну, будто заточенным железом. Ему пришлось совершить над собой немалое насилие, чтобы не поддаться нахлынувшей ярости. В кулаке хрустнул раздавленный коробок спичек, причинив боль. Вытащив из кармана руку, Кирьян осмотрел ладонь.
– У тебя кровь, – кивнул на пальцы Егор.
Кирьян только отмахнулся. Его внимание привлекла кожаная куртка, висевшая в коридоре. Он тихо подошел к ней и быстро обшарил. Так... револьвер... хорошо, пригодится. А это что – удостоверение. Куракин развернул его. С фотографии на него глянуло знакомое лицо. Да это же Назар – бывший подельник, отчаянный жиган. В удостоверении же значилось, что это Никифор Васильевич Спирин – сотрудник уголовного розыска. Дела...
Сунув удостоверение в карман, Кирьян решительно шагнул к двери. Копыто, как тень, последовал за ним...
Услышав скрип отворяемой двери, Дарья испуганно обернулась. Курахин увидел, как у девушки от ужаса широко распахнулись глаза, а крик, уже готовый было сорваться с хорошеньких губ, тотчас был прикрыт узкой ладошкой. Мужчина, сидевший рядом с Дарьей, выглядел совершенно невозмутимым. Впрочем, люди с такой могучей комплекцией редко нервничают.
По уверенности, с какой он держался, чувствовалось, что в этом доме он частый гость.
– Здравствуй, Кирьян, – спокойно сказал мужчина.
– Здравствуй, Назар.
Дарья удивленно взглянула на своего гостя.
– Ты его знаешь?
Кирьян усмехнулся:
– Как же ему не знать меня, если мы с твоим хахалем когда-то вместе нэпманов щипали, как курочек! Слыхал я, что ты, Назар, теперь Никифор Спирин?
– Выходит, что так.
– Слыхал я о... подвигах Спирина Никифора, только вот никак не думал, что это тот самый Назар, с которым мы на каторге баланду хлебали. Пристроиться решил... Спецпаек, значит, для тебя будет получше, чем жиганская хавка.
Лицо Назара побледнело. Рот перекосило. Равнодушие давалось ему с трудом. Глаза, вопреки его воле, невольно косили в сторону револьвера, направленного точно ему в грудь.
– Ты не так понял, Кирьян, тут совсем другое.
Жиган отрицательно покачал головой:
– Бороду клеишь, Назар. Засухариться решил. Думаешь с большевиками фарт поймать. А только от нас ведь никуда не денешься. Или не знал?
– Кирьян, не делай глупостей. Я тебе буду полезен.
– Вот как. Что же ты большевикам про себя наплел?
– Наплел с три короба, поверили! – ободрившись, сказал Назар. – Сейчас в уголовке какого только элемента нет! И эсеры, и меньшевики, и анархисты... а чем мы хуже остальных? Я там на хорошем счету. Если каждый из нас будет на своем месте, так мы с тобой такие дела замутим! – с воодушевлением