общения с родителями говорил: мобилки и ноуты в момент семейного кризиса не приветствуются.
– Все самолеты арестованы, хозяин свалил. Никто не сомневается, что он сам обанкротил свою компанию, но доказать не удастся. От отеля тоже придется отказаться, вопрос, вернут ли нам хоть часть предоплаты, – мама смущенно поглядела на девчонок. – У папы сейчас финансовые трудности.
– У него снова пытались отжать бизнес, – кивнула Мурка. – На этот раз наши местные.
– Вы знаете? – всполошилась мама.
Губы сестер скривили одинаково мрачно-сардонические усмешки. Они даже знали, где мама прячет крем от морщин, чтоб папа не видел, как она им пользуется, а это был секрет более охраняемый, чем код доступа к ядерному оружию. Такси въехало в их дворик, все трое мрачно выбрались, и таксист принялся выгружать чемоданы.
– Господи, всего два часа назад мы отсюда уезжали – такие счастливые! – прошептала мама, и в ее голосе дрожали слезы.
– Машенька, голубушка! – раздался топот не топот, а некое неопределенное «козление», словно пытались одновременно и бежать и не бежать, сохраняя достоинство. – Извините, ради бога, моя дорогая! – соседка Греза Павловна нервно куталась в шифоновый палантин, чтобы прикрыть футболку с коротким рукавом, которую считала одеждой исключительно домашней. – Простите, что я так вот неприлично на вас набросилась прямо на улице… но я просто не в состоянии терпеть! Это правда? Вы должны были улететь с «АвиаМиром» – и вот вы возвращаетесь? Неужели действительно?
– Да, Греза Павловна. Полное банкротство, никто никуда не летит.
– Но мы с Нюрочкой собирались в Париж! – Греза Павловна топнула по асфальту остроносой домашней туфелькой.
– Говорила я вам, тетя, не стоит! Мне и так стыдно, что вы за меня заплатили, а теперь еще оба билета пропали, – расстроенно сказала стоящая у Грезы Павловны за спиной молодая женщина.
– Пусть будет стыдно тем, из-за кого мы не летим! От этих волнений я совсем потеряла представление о приличиях! – Греза Павловна покачала тщательно уложенными седыми кудряшками. – Я даже вас не представила! Машенька, это моя племянница Нюрочка из Омска!
Близняшки с любопытством уставились на Нюрочку. Разговор о приезде племянницы Греза Павловна завела еще в ту пору, когда начинающие детективы «Белого гуся» вернули старушке деньги от продажи коллекции старинной мебели на аукционе «Сотбис». Приезд все откладывался: племянницу смущали новоявленные богатства тетушки. «Ах, что мне стоило притвориться бедной старушкой – она бы уже приехала!» – восклицала Греза Павловна. И вот наконец Нюрочка действительно приехала.
«Мышь серая, библиотечная», – решила Кисонька, разглядывая женщину в строгой юбке и блузке. В руках племянница сжимала плотную вязаную шаль, которую не знала куда девать – от раскаленного асфальта веяло жаром. Волосы, тоже неопределенного серого цвета, были скручены в «дульку», и выбившиеся пряди липли к шее. Худая, без косметики, лет тридцати… никакая!
– Лучше б мы тоже с нашим