Лишь кожа на костях.
Впрочем, ты уже не первый…
Был у батюшки в гостях
Кавалер куда пригожей,
Но умом не вышел вновь…
Да и ты с такою рожей,
Что ты знаешь про любовь?
– Что я знаю… Что я знаю?
Впрочем, ведь права она,
Просто пава расписная,
Ну, а станет вдруг жена?
Старику не даст покоя
На остаток долгих лет —
Точно уж, помру с такою!
– Значит, любишь?
– Ну уж нет!
– Может, где-то есть другие,
Мне уж тут не до красы,
Любят вещи дорогие,
Носят бороду, усы
И поют – как птица Феникс!
Только где таких найти?
– Есть такой – товарищ Ленин,
Вам как раз с ним по пути.
– Ничего не пожалею,
Ты вот только подскажи…
– Он в московском мавзолее
В одиночестве лежит…
– Что же раньше ты молчала?
Ну, а деньги принесу!..
И душа его помчалась
Искать новую красу…
Долго, коротко ли – ночью
Наконец в Москву пришёл.
Так как дело было срочным,
Мавзолей тот вмиг нашёл.
Всё как в девкином рассказе —
Часовые на посту,
Чтоб красавицу не сглазили,
Не пускают за версту…
И стоят как истуканы
Даже глазом не моргнут.
– Неживые что ли? Странно?
Посидели б пять минут.
Отдохнули, подремали,
Ну, а я тихонько в дверь.
И вот тут его поймали…
– Это что ещё за зверь?
Или медики забыли
На экскурсии скелет?
И когда ж они здесь были?
– Так прошло с десяток лет…
В общем, в шкаф его решили
Вмиг упрятать от греха,
Ну и глупость совершили —
Шкаф Кощею – чепуха,
Но зато стоит за дверью,
Да и выйти – не вопрос
К разрушителю империи
Прямо на ночной допрос.
– Да мы, батенька, знакомы!
Вы – Дзержинский из ЧК,
Я – Ильич и вместо дома
Проживаю здесь пока.
Что же вы так исхудали,
И совсем сошли с лица?
Вас послал товарищ Сталин?
Задушил бы подлеца!
А Кощей стоит и мнётся,
Как, не знает, отвечать.
– Ну и как вам здесь живётся?
(Надо б было промолчать).
А усатый – бородатый
Стал вдруг сразу сам не свой:
Вы, Дзержинский, виноваты
В том, что я ещё живой!
В том, что буду жить я вечно —
Ни могилы, ни креста.
Ах, как это человечно,
Только вам же и до ста
Не дожить, уж вы простите,
Этот дом лишь для двоих.
– И о ком вы говорите?
– О пока ещё живых.
Только вам какое дело,
Похоронят вас – в стене!
– Мне бы очень не хотелось,
Только