Так, прикрыла глаза, чтобы не видеть безумный взгляд Георга Эстрела, устремленный на нее через коридор и двойную решетку. Ее пробирал озноб, хотя она слышала треск огня в камине и свечей где-то поблизости. Руки и ноги не ощущались, голова отяжелела и не поднималась, нужно было открыть глаза, но было страшно.
– Почему она до сих пор не пришла в себя? – спрашивал недовольный голос Феликса. – Я не собирался ее убивать. То есть, вы не так поняли, ее смерть будет на ваших руках! Вы заверили, что операция безопасна!
– Я вас совершенно правильно понял, маркиз, – сухо отвечал доктор. – Ваша супруга жива и проживет столько, сколько небесами отведено. Все показатели в норме, она скоро очнется.
– А почему она так кричала? Вы говорили, что пациенты не чувствуют боли.
– Есть исключения, – отрезал доктор. Его голос приблизился, и Дэйра почувствовала, что ей оттянули веко. Впрочем, поднять руку, чтобы оттолкнуть эскулапа не получилось. Либо настолько не было сил, либо она была связана.
– Ну вот, а вы переживали! – протянул Йорвик. – Ирэн, вы меня слышите? Как себя чувствуете? Сколько пальцев?
Перед глазами расплылось розовое пятно, которое, очевидно, было лицом доктора. Впрочем, зрение восстанавливалось быстро, и скоро Дэйра смогла разглядеть три толстых пальца у себя перед глазами.
Очевидное было невероятным. Она лежала на столе, накрытая простынями со следами крови. Темные брызги покрывали фартук доктора Йорвика, руки он, похоже, вымыл, но переодеться не успел. Задумка Феликса удалась. Сам маркиз Бардуажский стоял рядом, с тревогой заглядывая ей в лицо. Понятно, Феликса волновало одно: сохранила ли Дэйра разум. Она бы тоже не отказалась узнать ответ.
Поморгав, Дэйра попыталась повернуть голову, чтобы рассмотреть кабинет, но доктор осторожно придержал ее, не позволяя шевелиться.
– Не так быстро, лапуля. У тебя дыра в голове, осторожнее. Ты вообще меня слышишь?
Дэйра прикрыла глаза, покопалась в мыслях, пытаясь обнаружить пропажу чего-либо, но содержимое было на месте: злость, ярость и жгучее желание мести. Ей срочно требовалось остыть, иначе яд грозил выплеснуться наружу раньше времени. Она улыбнулась.
– Видите, – заулыбался в ответ доктор. – А вы волновались. Все с вашей супругой хорошо. Итак, лапуля, повтори, как тебя зовут.
– Как тебя зовут, – повторила Дэйра. Теперь заулыбался и Феликс, хмурое выражение с его лица исчезло, а губы маркиза растянулись в искренней улыбке. У маркиза на душа явно похорошело.
Зато доктор Йорвик засуетился.
– Ничего-ничего, – забормотал он, – после операции такое бывает. Путанность сознания может сохраняться несколько недель, но…
– Спасибо вам, доктор! – перебил его Феликс. – Вы сделали, что могли. Теперь душа и разум этой несчастной женщины в руках Господа. Я буду молиться. Скажите, вы можете присмотреть за ней до лета? Меня отправляют в Агоду по службе, но сердце мое будет здесь, в Нербуде, с моей ненаглядной.
– До