на самом деле. Свои действия я спланировала заранее, но надо было уложиться в жесткие временные рамки. Все зависело от того, поведут ли себя все теды так же, как раньше. Я уже заметила, что обычно так оно и случается.
Дело вот в чем – мне известно многое из того, что происходит на улице, пусть даже не прямо перед дырочкой в моем окне. Да, я не вижу, зато все слышу и воспринимаю запахи. Поэтому знаю, что каждый день в определенное время на улице со своим громогласным чудищем появляется тед, пахнущий кожей и чистым телом. Обычно он останавливается у нашего дома, чтобы это чудище приласкать. Как они выглядят, я не знаю, потому что никогда не видела их собственными глазами, но, судя по запаху, громогласное чудище поистине уродливо. Оно воняет как старый носок, в который напихали какашек. Я всегда слышу, как это создание корчится и воет, слышу скрежет его членов, когда оно виляет задницей. Кошачьи души обитают в хвостах, в то время как теды прячут их за своими большими, влажными глазами. Но эти создания свои самые глубокие чувства таят именно в заднице.
Тот тед говорит с ним, будто оно может его понять. «Ну же, Чэмп. Ты же хороший мальчик, так? Ну конечно, хороший, а то как же. Хороший, большой, тупица». Хотя «тупица» зачастую не говорит. Я слышу, как громогласное чудище хлюпает языком, и улавливаю исходящий от его кожи запах любви. Это только подтверждает слова теда. Такие вот громогласные чудища в действительности огромные, бессловесные, ид… ну понятно. Чэмпу хочется лишь одного – прикончить меня. Мне на это открыло глаза древнее знание, изначально заложенное в наших телах. У тедов его осталось совсем немного, но вот у кошек – пруд пруди.
Я ждала до тех пор, пока не выучила расписание назубок. Каждый день Тед в определенное время идет покупать сладости и пиво. А когда выходит на крыльцо, тот тед со своим громогласным чудищем пробегает мимо нашего дома. Иногда тед здоровается с Тедом, и тогда тот что-то бормочет ему в ответ.
Наконец наступил тот самый день, и мое сердце трепетало, будто колибри, хотя я знала, что все получится, – знала, и все. На тот момент я еще особо не повзрослела и могла спокойно проходить под диваном, даже не задевая кончиками ушей его днище. Поэтому спряталась в холле в подставке для зонтов. Вот уж бесполезная вещь! Сколько, по мнению Теда, у него зонтов? Но чтобы спрятаться – самое то.
Я слышала шаги Теда, звон и хруст крохотных фрагментов мира, рушившихся под его ботинками. И могла сказать, что сегодня он начал рано, что было только мне на руку. Он будет медлителен. (Подвыпив, он при ходьбе шаркает ногами. Это почти как очень простой танец – может, даже кадриль.) Я припала к земле и забила хвостом. За моей спиной в воздухе тянулась веревочка. В тот день она была палевого оранжевого оттенка и при каждом моем движении потрескивала, как огонь в камине.
Я сжалась, чтобы прыгнуть вперед. Тед что-то мурлыкал под нос, грохоча в замках ключами. Я вбирала запахи улицы, исходившее от земли тепло. И чувствовала вонь громогласного чудища, его дыхание, вонявшее битыми, протухшими яйцами. Когда Тед стал