и деревья не роняют листьев, а плодоносят, когда им заблагорассудится. В голове Гереро немного перепутались времена года, но он уже знал, что в июле начинаются ливни, стоящие стеной, как запрокинутое море. А с октября – два месяца подряд – бродят там и сям ураганы.
Именно в начале октября один единственный раз ахав Канек получил военный совет от Гереро.
Тогда, в 1525 году, Эрнан Кортес, генерал-губернатор Новой Испании, направлялся с отрядом всадников в Гватемалу – усмирять непокорного наместника дона Альварадо, возомнившего себя полноправным правителем доверенных ему земель.
Путь Кортеса, случайно или нет, вывел к озеру Петен-Ица.
Подбиравшийся к самому лагерю испанцев разведчик в шкуре питона доложил ахаву Канеку:
– Их много! Бородатые, в сияющих панцирях! На ужасных зверях, которые смеются так, что кровь стынет в жилах!
Гереро понял – это конный отряд. На остров доходили слухи, что многие кланы майя уже покорены белым вождём, что далеко на севере разгромлена великая империя ацтеков. Он представил, что может произойти в ближайшие дни с тихим Тайясалем, если испанцы захотят его разграбить. И посоветовал Канеку принять белых пришельцев как желанных гостей, послав навстречу лодки с дарами.
Ахав так и поступил. Он встретил Эрнана Кортеса очень дружелюбно. Его воины, отложив луки, стрелы и короткие дротики, коснулись земли пальцами, а затем, поднеся к лицу, поцеловали их – в знак уважения к гостю.
Черноволосый, с белым, как гипс, лицом и седой бородой, одетый в тёмные доспехи, Кортес ступал по улицам города так мрачно, как тень предстоящих бед. Его не радовали праздничные знамёна, затканные разноцветными перьями, и бумажные флажки, шелестящие под ветром. Глаза его застилали туманы забот, тяжёлая пелена власти.
Дворцовые комнаты выглядели в тот день скромно, без привлекающей внимание пышности. Так, дерюжные коврики на стенах. И всё в каком-то мареве – то ли есть, то ли нету. Но пир Кортесу устроили славный – подали жаркое из черепахи и запечённого в глине павлина, тушёную курицу под шоколадным соусом моле, с перцем, фасолью и маринованным кактусом нопалем, паштет из крокодильей печёнки и жареные в пальмовых листьях язычки игуан. И в заключении – напитки из бобов и тыквы, а также ананасы, сердцевина которых была вырезана и заполнена брагой на меду. После чего настало время курения табака.
Суровое гипсовое лицо генерал-губернатора порозовело, как абрикос, и смягчилось. Он попросил у ахава Канека проводника до Гватемалы, и позволения оставить на время в городе свою лошадь, поранившую ногу об острые корни красного дерева.
Белого жеребца привезли с берега на плоту. Весь город Тайясаль сбежался поглядеть на это диковинное создание – огромное, с расчёсанной гривой, завитым хвостом и гордым взглядом свысока.
Насколько Канек был любезен с Кортесом, настолько почтителен с его конём. Пожалуй, лошадь произвела на ахава куда большее впечатление, чем её хозяин. Вообще-то всегда есть сомнения,