Всадник слез с коня и подошел к лежащему. Труп был оголен до пояса, и было заметно, что тело истязали. Хайрулла присел рядом и осторожно повернул голову. Мужчина отпрянул. Черная полоска усов над полуоткрытым окровавленным ртом, красивый овал лица и устремленный в вечность, навсегда похолодевший взгляд раскрытых глаз – перед ним лежал труп Арсанукая Хакуева…
Не прошло и года, как проклятие и пророчество старца Ахмада, жестоким возмездием настигло Арсанукая. В ушах Хайруллы снова звенело эхо шаройских гор, повторявших громкие слова старца. Ему стало не по себе. Но это была справедливость. Это было возмездие. Хайрулла встал. Не закрыл глаза, не накрыл его голое тело. Не поднялась рука от ужаса так скоро свершившейся кары.
– Слишком сильно ты разгневал Аллаха, Арсанукай. И он тебе судья в обоих мирах, – прошептал Хайрулла и вскочив на коня, ускакал, решив никому не рассказывать о случившемся, пока не узнают другие. Но весть о смерти смелого горца быстро разнеслась по аулу. Сказать, что Шарой скорбел по Арсанукаю, ничего не сказать! Большинство плюнуло в его сторону… – вернее будет сказано.
Можно сказать еще, что горцы были потрясены этой новостью. Кто посмел, кто поднял руку на бравого НКВДшника, верно служившего власти? Из уст в уста переходила трагическая новость о его страшной гибели. Было ясно одно – он стал жертвой бандитов. По Шарою ходили слухи, что абреки отомстили ему за жестокую смерть старца Ахмада. Но это все были догадки сельчан, которые с каждым часом обрастали все новыми подробностями. Слухи слухами, но проклятие Ахмада и гнев Аллаха настигли Арсанукая. Везде раздавался плач. Одни плакали действительно от жалости, другие от страха, третьи, пытаясь показать свою любовь к власти.
Малик сорвался из кучки ребятни и со всех ног бежал к дому. Мальчишка надеялся, что отец приедет раньше времени домой. Ему страшно не терпелось посмотреть ему в глаза и обрадоваться вместе с ним. Сердце мальчика радостно билось в груди. Случившееся с Ахмадом было второй великой трагедией для Малика после смерти матери. И такое скорое наказание не могло его оставить равнодушным. Издалека он заметил стройную женскую фигурку. Путаясь от ветра в длинном платье, она быстро шла ему навстречу. Малик узнал в ней свою сноху. Это была Айшат – жена его двоюродного брата Адама. Ее вместе с сестрой мать воспитывала одна. А старший дядя Ахмад, тот самый богослов заменил им отца. Девушки ни в чем не нуждались, потому что дядя не давал им почувствовать этой нужды. И поэтому для Айшат такая расправа над родным братом ее отца было страшным потрясением. И трагическая новость о смерти Арсанукая стала для нее величайшей радостью. Она молча обняла Малика. Девушка знала какие чувства испытывает и братишка ее мужа, ведь не раз видела, как он ночами помогал дяде, закапывая Кораны, спасая их от грязных рук власти. Они стояли посреди улицы, торжествуя в минуту всеобщего горя…
Патимат
I
Настали 40-е. Кровавые 40-е. Что Германия хочет напасть на Советский Союз долетело