она такая же женщина, как я, и, по всей вероятности, мы во многом похожи друг на друга. Знаете, она даже процитировала Броунинга.
– А на прошлой неделе, – оборвал он ее, – она в один присест проиграла тридцать тысяч, не своих, конечно, а Джека Дорси, у которого и так уже висели на шее две закладные! На следующее утро его нашли на снегу с простреленной головой.
Фрона ничего не ответила. Подойдя к свече, спокойно сунула палец в огонь. Затем она протянула его Корлису, указывая на красную обожженную кожу.
– Вот мой ответ. Огонь – вещь хорошая, но я злоупотребила им и наказана.
– Вы забываете, – возразил он, – что огонь действует в слепой зависимости от законов природы. Люсиль же обладает свободной волей. Она сделала только то, что хотела сделать.
– Нет, это вы забываете, что Дорси был точно так же волен в своих поступках, как она. Но вы сказали – Люсиль. Ее зовут Люсиль? Я хотела бы поближе узнать ее.
Корлиса передернуло.
– Не говорите таких вещей. Вы делаете мне больно.
– А почему, позвольте узнать?
– Потому… потому…
– Ну?
– Потому что я очень высоко ставлю женщину. Фрона, вы всегда ратовали за откровенность, и я воспользуюсь этим теперь. Мне больно потому, что я слишком уважаю вас, потому, что я не могу вынести мысли, что вас коснется грязь. Когда я увидел вас с этой женщиной, там, на тропе, я … нет, вы все равно не поймете, что я выстрадал.
– Грязь? – Ее губы чуть-чуть сжались, а в глазах блеснул торжествующий огонек, но он не заметил этого.
– Да, грязь, скверна, – продолжал он. – Есть вещи, которых порядочная женщина не должна понимать. Нельзя, копаясь в грязи, остаться самому незапятнанным!
– Ах, вот как! – Она с довольным видом сжимала и разжимала руки. – Вы сказали, что ее зовут Люсиль; значит, вы знакомы с ней, вы сообщили мне несколько фактов о ней и, несомненно, знаете еще много других, о которых не решаетесь говорить. Если человек не может остаться незапятнанным, прикасаясь к грязи, то как же, позвольте спросить, обстоит дело с вами?
– Но я…
– Разумеется, вы мужчина, и, значит, вам дозволено все то, что воспрещается мне как женщине. Но ведь порок заразителен, он передается от одного другому. Что же вы делаете здесь, около меня? Уходите поскорее!
Корлис, смеясь, поднял руки.
– Сдаюсь. Вы с вашей формальной логикой чересчур сильны для меня. Я могу сослаться в довершение только на высокую логику, которой вы не захотите признать.
– А именно?
– На силу мужчины. Мужчина всегда находит в женщине то, чего сам желает.
– Это вода на мою мельницу, – заликовала она. – При чем же Люсиль? То, чего мужчина хотел, то он и получил. К этому испокон веков стремились все мужчины, не исключая вас. И этого же хотел бедняга Дорси. Вам нечего возразить мне. Позвольте же сказать, что я думаю об этой высшей логике, которую вы называете силой мужчины. Я уже столкнулась с ней. Я прочла ее на вашем лице вчера.
– На моем лице?..
– Да, в тот момент, когда вы ухватились