сущность на Парижском совещании, созванном той же осенью (сразу после конгресса) под председательством Генриха Манна, старого либерального козла.
Впрочем, тогда вообще было как-то не до Гитлера. В стране начала осуществляться самая ответственная фаза Великого Плана – под лозунгом борьбы с оппозицией (к тому времени практически уже не существовавшей) готовилось истребление старых партийных кадров, «ленинской гвардии». Фаза эта осуществлялась без осложнений, вчерашние вожди и герои покорно, как бараны под нож, шли получать заслуженное (И воздастся каждому по делам его), но чувствовать себя победителем было рано. Предстояли еще показательные судебные процессы, всякое могло случиться. Неудивительно, что вопросам международной политики он уделял меньше внимания.
И только годом позже – летом тридцать шестого, когда готовился процесс Зиновьева и Каменева, – стало вдруг ясно, что войны с фашистской Германией не избежать.
…Он снова остановился у окна и, отведя штору, долго смотрел на тусклое электрическое зарево над Москвой. Да, именно тогда – девять лет назад – одновременно с пониманием неизбежности войны пришла к нему гениальная (к чему скромничать?) мысль о том, как надо будет эту войну провести. Сразу пришла, мгновенно, как озарение, одной вспышкой высветив все аспекты очень непростой проблемы.
А толчком к этому, как ни смешно, послужил совсем незначительный случай. Он просматривал какой-то фильм, какую-то комедию режиссера Александрова (ему нравились эти комедии), потом вспомнил о доставленных из Берлина лентах последней немецкой кинохроники и распорядился прокрутить их.
Там, помнится, было три выпуска – минут по десять каждый. Он внимательно просмотрел все, велел прокрутить по второму разу, а на другой день затребовал сводку агентурных донесений из Германии.
Конечно, все это не было для него новостью, не впервые он и сводки читал, и кинохронику смотрел. Но на этот раз задумался – потому что вдруг как-то сопоставил все это, увидел как-то по-новому. Именно тогда, тем летом, Гитлер – сразу после расторжения Локарнского пакта и захвата демилитаризованной Рейнской зоны –
впервые показал зубы, начав прямую интервенцию в Испании; а по дипломатическим каналам шли сведения о готовящемся подписании договора между Германией и Японией, которая к тому времени уже вовсю кромсала Китай, вплотную подобравшись в Манчжурии к нашим границам. Было над чем задуматься!
Раньше он не особенно склонен был верить тому, что показывают геббельсовские пропагандисты, слишком хорошо знал своих собственных. Тоже такую тебе райскую жизнь изобразят, что слюнки текут. Но, по агентурным сведениям, выходило, что если господин Геббельс и привирает, то не так уж и сильно. Если верить агентурным сведениям. Гитлеру действительно удалось в ничтожно короткий срок – три с небольшим года! – осуществить в Германии серьезные социальные преобразования. Что конкретно удалось ему сделать?
Во-первых, покончить