завершали свой контракт буфетчица Наташка, врач Михайлов и сотня зарубежных строителей во главе с прорабом-турком, почти не говоривших по-русски.
Со дня на день ждали приёмную комиссию, чтобы сдать готовый объект в эксплуатацию.
Работяги весело смеялись. Наверняка мысленно они уже тратили гонорар по контракту – деньги им должны были оплатить по окончанию строительства. А пока они жили в бытовках и кормились в столовке у Наташки.
Наташка была самая что ни на есть образцовая буфетчица – пухлая, с мелкими рыжими кудряшками. А врач был… Ну обычный такой, сухопарый. Необщительный. Хорошо, что Наташка легко обходилась без общения. Полнота привнесла в её жизнь кучу комплексов и отучила от нужды находиться в чьем-то обществе.
Она потому так легко и согласилась на трехмесячный контракт у черта на куличках, без интернета и без связи вообще. С кем было общаться? Зато денег по окончанию вполне хватит на хороший автомобиль, еще немного останется.
По всему чувствовалось окончание строительства. Городок, по сути, был научной лабораторией из нескольких корпусов. Внутри строений все блестело турецкой отделкой: синий пластик, сталь, но особенно зеркала – они были повсюду. Будущие работники могли любоваться собой всякий раз, как переходили из одного помещения в другое.
Закрытый городок находился в удаленности от населенных пунктов. Ни работяги, ни даже Наташка не интересовались, где они географически находятся. В каких-то степях, где жарко, куда они четыре дня с вооруженным эскортом добирались в закрытых автобусах без единой остановки, кроме как для заправки. И даже на них не разрешалось покидать автобус – все строго, все засекречено.
Готовить Наташке не приходилось – еда поставлялась порционная, оставалось только разогревать горячее в специальных печках.
К окончанию строительства все реже завозился провиант. Доедали остатки. Молока не было уже две недели. А сегодня его привезли вдруг, когда уже и не ждали.
Скорее всего сменился поставщик этого самого молока – оно приехало в белых пакетах с единственной надписью «Молоко». Даже состав не был напечатан. Видимо – спецзаказ. Или, наоборот, – халтура.
Водитель выгрузил несколько запечатанных коробок и, почему-то, одну отдельную пачку. Наташка, расписавшись в бумагах, забрала пачку себе. Не дожидаясь завтрака, толстушка щедрою рукою налила себе полный стакан – нужно же было ей первой оценить качество от нового поставщика. Молоко на вкус было хорошим, густым таким.
Девушка с удовольствием допила содержимое стакана и с сожалением отставила его в сторону, наблюдая, как молочный налет оплывает по стенкам. Ладно, попозже допьет все, что осталось в пачке. Оказывается, что она успела соскучиться по молоку.
Однако пора было готовить завтрак. Наташка включила на прогрев печь и было потянулась к дверце морозильника, как ее скрутила неимоверная боль в желудке.
Мгновенно позеленевшая, практически ничего не видящая перед собой, она, держась за стенку, рванула в медпункт.
Михайлов, завидя ее, прекратил раскладывать