Воскресные охотники. Юмористические рассказы о похождениях столичных подгородных охотников
Садись.
– Ничего, ваше благородие, постоим. Я перед настоящими господами привык стоять, а вы, я вижу, барин настоящий, – отвечал егерь.
– Ну, что тут… Садись… Я не люблю церемонии.
– Коли приказываете, то я не смею ослушаться.
Егерь присел на пень и продолжал:
– Я, барин, настоящим господам служить умею. Я ученый. Я весь свой век среди господ скоротал, а только мало нынче настоящих господ-то среди охотников. Вот у нас в охотничий-то дом наезжают! Вы меня извините, а это что за народ! Какой это народ! Неприятно и служить-то. Купцы, мещане. Да это бы еще ничего, коли купцы-то, а приказчики разные, трактирщики. Вон к нам трактирщик ездит. Как я ему настоящим манером служить буду, коли он, может статься, такой же крепостной человек был, как и я! А господ я люблю – и для них готов…
Охотник отвинтил стаканчик от горлышка франтовской фляжки, налил себе, выпил, опять налил и, подавая стаканчик егерю, сказал:
– На-ка… Подкрепись.
Егерь покачал головой и отвечал:
– Увольте-с… Не потребляю.
– Как? Егерь, при охотничьем доме живешь и не пьешь! – воскликнул с удивлением охотник.
– Мне выпить такой стаканчик, ваша милость, так уж после него море водки подавай – вот я и креплюсь. Я с зароком. Не пью и не надо. Выпью – море подавай. – Это ведь нехорошо. Зачем так? А ты пей умеренно.
– Я, ваше высокоблагородие, испорчен. Меня теща-покойница испортила, умирая, заклятие не сняла – и вот я мученик. Не пью – и не надо. Но раз в год, перед зимним Николой, начинает меня сосать под сердцем и просить водки. И уж тут меня запирай… – рассказывал егерь. – Своей воли не имею, но ежели взаперти выдержать день десять – спасен. Ругаться буду, просить, умолять, чтобы вина дали, но не дадут – спасен. Третьего года меня так хранили, и все обошлось благополучно, а вот в прошлом году не доглядели – и я все с себя спустил. Две недели без просыпу… А потом как начало отворачивать, и видения начались. Больше месяца я прохворал и гол как сокол остался.
– Неужели это болезнь? – спросил охотник, уписывая за обе щеки бутерброды. – Мне кажется, это недостаток характера.
– Болезнь-с, ваше благородие. Во мне жаба сидит. Она и сосет и просит проклятого винища.
– Ну, полно, что ты!
– Хотите верьте, хотите не верьте, а я уж седьмой десяток лет живу. Мне врать не приходится.
– Ты хоть съешь что-нибудь, – предложил егерю охотник.
– Икорки с булочкой позвольте. Икру обожаю.
Охотник дал ему бутерброд с икрой. Егерь ел.
– Все-то у вас новое, все-то у вас хорошее, – любовался он на костюм охотника и на охотничьи принадлежности.
– Да… С лишком восемьсот рублей мне стоило обрядить себя охотником, – сказал охотник. – Как доктор посоветовал заняться охотой, так я сейчас все себе и приобрел.
– Много денег, много… – покачал головой егерь.
– Ты мне потом покажи какое-нибудь болотце на обратном пути. Мне хочется по нем пройти, чтобы сапоги охотничьи замочить. Надо их попробовать в воде. – Это, ваша милость, сколько угодно, – дал ответ егерь.
Охотник