Воскресные охотники. Юмористические рассказы о похождениях столичных подгородных охотников
фляжкой через плечо. – Кто членские деньги внес в общество, тот и бродит.
– Верно-с… А только выходит баловство и ничего больше. Для настоящей охоты выводки-то где заведутся, так их охранять надо, пуще глаза беречь, а потом и навести на них барина. «Вот, мол, пожалуйте». А тут как охранишь, коли сегодня один с собакой прошел, завтра – другой? А дичь, ведь она слышит, что с собакой прошли, она улетает. Да ежели и охранил бы выводки, будем говорить так, то не знаешь, кого на них навести, не знаешь, кто у тебя настоящий барин! Сегодня один приехал и пошел бродить, завтра другой – и все они господа, и всем служи. А я привык одному барину служить, одного барина знать – и вот тогда я буду ему верный раб. Я у господина Расколова тридцать один год егерем был. Господина Расколова изволили знавать? Большой барин был. Вот Ковылино его было… Малинники тоже его. Шестнадцать тысяч десятин в здешней губернии имел. Крепостные его мы были, и я сначала казачком около их милости состоял, а потом в егеря попал и тридцать один год… Любил он меня, царство ему небесное, и когда нам воля вышла, то, чтобы не отпустить меня, десять рублей мне жалованья положил и месячину. Так я месячину и десять рублей каждое первое число из конторы и получал, пока они не ослабели. А тут ослабли, продали у них все с аукциона – я и пошел бродить по охотничьим домам. Где десятерым господам служишь, где двадцать пять человек господствуют, а теперь вот пришлось служить, так и целая полсотня господ.
– Больше… – поправил егеря охотник. – Нас членов больше семидесяти пяти человек.
– Ну, вот извольте видеть, даже больше семидесяти пяти, так как тут услужить стольким господам! И рад бы, да как тут ухитришься по-настоящему услужить! Да и каким манером? Выбрать-то даже барина любимого не можешь, чтобы за настоящего барина его считать, потому сегодня один приехал, а завтра другой, а потом и нет их. А ежели который и зачастит ездить, то только ты его выберешь в настоящие барины и пристрастишься к нему – смотришь, он уж и пропал. И месяц его нет, и два нет, и три, а то так и больше.
– Все занятые люди… – пробормотал охотник. – Есть дела – ну, и не ездят на охоту.
– Мне-то, сударь, от этого не легче. Каково опять нового любимого барина выбирать, чтобы к нему пристраститься! А без барина я не могу, вот что ты хочешь, не могу, – продолжал егерь. – А пока ты пристрастишься – все трын-трава. Никакого порядка. Есть выводки, приехал какой ни на есть член, штучку-другую убил, а остальных собакой разогнал, а это уж непорядок. Вот оттого у нас и дичи нет. Вот теперь бродим-бродим, а с чем вашей милости вернуться? Ведь это не охота, а срам, коли с пустым ягдташем.
– Ну, ничего… Зато я хороший моцион сделал, – снисходительно дал ответ охотник.
– А вот, изволите видеть, ежели вы такие слова говорите, стало быть, вы не охотник. А настоящему охотнику это обида, чтобы ни с чем вернуться. И сколько у вас таких! Сколько охотников наезжает, а станешь ему говорить вот эти самые слова, а он сейчас: «Я для моциона». Выпустит на воздух два заряда, а то подстрелит ни в чем не повинную ворону – вот с него и довольно. Да