полностью не впитается. К ночи станет легче, поспишь.
Кан протянул небольшой кожаный мешочек с мазью.
– Это слишком щедро для такого старого калеки, как я, – гримасу боли разбавила язвительная ухмылка. – Я все равно сегодня сдохну. Забери свою мазь, не переводи добро.
Кан отвернулся, принялся складывать обратно вытащенные из сумки вещи.
– Забери! – прикрикнул на него старик. – Пропадет твоя мазь.
– У меня есть еще, – не оборачиваясь ответил Кан.
– Еще есть, как же, – бурчал старик себе под нос. – Пятнистые грибы ведь на каждом повороте растут, а?
Кан не ответил.
Старик развязал мешочек, поморщился от запаха, окунул в мазь палец и, задрав штанину, стал неуклюже втирать ее в колено. Его глаза то сужались в щелочки от боли, то расширялись от удивления – по суставу расползался холодок. Кан не стал ждать, когда старик намажет разбухшие, словно разбитые изнутри голеностопные суставы. Он проверил лямки и повернулся уйти.
– Только не вздумай пробовать ее на вкус, – шутливо предостерег он калеку.
Ответом ему был долгий презрительный взгляд.
– Я пошел.
– Иди, иди, – непривычно тихо ответил старик. – Счастливой дороги.
Кан кивнул и бодро, несмотря на усталость, зашагал дальше.
– Странник!
Кан обернулся. Было в лице старика нечто (какая-то неистребимая тень, скрывающая черной фатой последние краски жизни), что говорило – я понимаю, что сегодня умру, но не готов к этому. Кану захотелось остаться, провести со странником его последние часы в лабиринте несмотря на запреты, узнать, наконец, его страшную тайну…
– Спасибо, – старик улыбнулся довольно прищурившись. Боль отступала. Он устраивался удобнее на старых шкурах, готовился вздремнуть.
Кан махнул в ответ, улыбнулся своей печальной улыбкой, и пошел вперед.
– Спасибо, – еле слышно произнес старик, проваливаясь в сон. – Мы с тобой еще увидимся… обязательно увидимся.
Этой ночью Кан проснулся от очередного кошмара, который не мог вспомнить. Его тело покрылось мурашками, волоски на руках снова стояли дыбом. Ему показалось, что он слышал едва различимый гул, до сих пор отдававшийся в костях. В этот момент он понял, что старик только что умер.
Глава 4
Неделю Кан не переставал думать об этом старике. Он шел, направив пустой взгляд в колеи, размышляя, как закончил свою жизнь этот странник. Где-то в глубине души он жалел, что не остался с ним в его последние часы. Он хотел услышать его рассказ, хотел узнать, какие чудеса повидал старик на пути, с какими людьми он встречался. Он хотел, чтобы старик сказал ему, что не жалеет о пройденных километрах, что все сложилось так, как тот и хотел.
Может он и расскажет, только не тебе.
Кан не понимал, почему эта встреча так запала ему в душу, ведь он и раньше видел больных странников, оказавшихся на самом краю.
– Вот он – твой выход из лабиринта, – печально подумал Кан. – Ты ведь так