Диана Удовиченко

Меч Ронина


Скачать книгу

миновали призамковые строения, двинулись по городской улице. Сенкевич сидел ровно, вид имел важный и невозмутимый, как полагалось истинному самураю, но с интересом косился по сторонам.

      Замок сегуна стоял на самом берегу залива, от него вдоль береговой линии тянулись улицы города – маленькие, тонкостенные, будто игрушечные, деревянные домики с остроконечными крышами. Сенкевичу хотелось бы осмотреть Эдо подробнее, увидеть, как живут простые люди. Но путешествие получилось коротким: паланкин выплыл на широкую улицу, по обе стороны которой стояли камиясаки – богатые городские резиденции дайме и высших чиновников бакуфу[7]. Эти дома были большими, нарядными, утопали в цветах, но тоже создавали впечатление легкости и ненадежности – все здания столицы были построены из дерева, и только стены, окружавшие замок Эдо, сложены из камня.

      Народу на улице было немного – слуги и рядовые самураи останавливались, склоняя головы, дабы не пересечь дорогу шествию – это жестоко каралось по закону. Рядом с кортежем Сенкевича тянулись такие же важные процессии остальных удельных князей, разъезжавшихся после приема у Токугава.

      Маэда Тосицунэ отправился домой.

      Дан

      Старуха была мощна – в несколько раз сильнее среднего мужчины. Ее жертвами за последнюю неделю стали шесть женщин на сносях и трое мужчин, которые попытались отомстить за своих жен. Онибаба питалась исключительно печенью беременных – у японских монстров вообще извращенные вкусы, как заметил уже Дан.

      Жители деревни Амацу, возле которой обосновалась ведьма, были счастливы, когда к ним явился ронин, и тут же наняли его за два моммэ[8]. Это было немного, но нищая деревня и столько с трудом собрала, а у Дана не имелось выбора.

      Он стоял справа от входа в пещеру, вжимаясь в камень горы. Онибаба обладала острым нюхом и чутьем зверя. Перед тем как отправиться убивать ведьму, Дан натерся пахучими травами, чтобы отбить человеческий запах. Сейчас он ждал, когда мимо пещеры пройдет беременная женщина, выполнявшая роль приманки. Ему самому эта ситуация напомнила Равенсбург и несчастную белокурую Ирму, на которую, как на живца, ловили вервольфа. Тогда зверя поймать не удалось, девушка погибла зря. Сегодня он был твердо намерен сохранить крестьянке жизнь. Дан предлагал переодеть в женщину какого-нибудь молодого парнишку, изобразить живот из тряпья да запустить прогуливаться мимо пещеры. Но Карасу пояснил, что на беременных у Онибабы особое чутье, обмануть ее не получится. Пришлось рисковать.

      Закатное солнце окрашивало горизонт в тревожный алый цвет: Дан вышел к пещере ближе к сумеркам. При солнце Онибаба охотилась редко, а ночью у ведьмы было бы слишком большое преимущество.

      На тропе, ведущей в деревню, показалась женщина. Она шла медленно, поддерживая тяжелый живот – была уже на сносях. Крестьянка спотыкалась почти на каждом шагу – Дан отлично понимал ее страх.

      Карасу, сидевший у него на плече, чувствительно