на площадях поставят ёлки, а витрины украсятся рождественскими гномиками. Он был однажды в Стокгольме в декабре, в тот самый год, когда в столице Швеции буйствовали «субботние саботажники», взрывавшие динамитом подъезды в центре города. Как раз незадолго до поездки был взрыв на Центральном вокзале. Страх щекотал нервы, но ничего такого в тот день не случилось. Они шли от вокзала в Гамла стан: сначала по набережной, потом через мост, на маленький остров, где стояло здания Риксдага, потом опять через мост. Он запомнил дом с колоннами возле моста и высокую стену замка напротив. Они пошли по длинной, узкой улице, которая казалась светлее других, потому что в первых этажах всех домов находились лавочки и кафе, все окна светились, в огромных витринах висели рождественские звезды, стояли гномы и гномики с подарками, специальные лодочки, заполненные мхом, для четырех свечей адвента.
В некоторых окнах стояли кукольные дома, на трех, иногда четырех этажах кипела жизнь: игрушечные человечки готовились к Рождеству, как настоящие. Внизу, в кухне пекли булочки, на втором этаже принимали гостей, стояла елка, на третьем играли дети. А еще повсюду продавались семисвечники, меноры. Тогда это очень удивило всех ребят. Микаель объяснил, что менору сделал Моисей по инструкции господа, и все религии, основанные на Библии, используют семисвечник.
«Субботних саботажников» поймали в ночь под Новый год возле городской библиотеки. Это оказались мальчишки-подростки, их ровесники. Давид и его товарищи долго обсуждали потом действия подрывателей и решили, что шведским мальчишкам не хватает острых ощущений.
Среда, 26 октября
В следующий раз она увидела Давида через день, в среду, на остановке трамвая. Что-то случилось на линии, трамваи где-то застряли. Айна дошла бы пешком, но она была с сестрами Сван. Как-то неудобно прервать разговор и оставить их ждать на остановке. Ей всегда было неудобно перед сестрами. Как будто она что-то им обещала и не сделала.
Все уже утомились ждать, когда появился Давид и встал в сторонке, отвернувшись от ветра, поглядывая, как бы случайно, на девушек.
– Смотри, тот парень, с которым ты в понедельник на переменке уходила, – сказала Эмма, ткнув сигаретой в сторону Давида. – Он кто?
– Просто знакомый. Вместе как-то ехали из школы, – Айна смутилась. – Мы в магазин ходили.
– Он с музыкального, – сказала Карин. – Я видела его как-то на воскресном концерте.
– А я? – удивилась Эмма. – Почему я не видела?
– Тебя тогда не было, – ответила Карин, – вы с мамой ездили в деревню.
– На чем он играет?
– На такой дудке, похоже, большая блокфлейта, а может, и кларнет, я в них не разбираюсь. Но красиво.
– А он откуда? – Эмма опять повернулась к Айне.
– Что? – не поняла она.
– Ну, он же не швед. Это ж очевидно.
Айна удивленно посмотрела на Эмму, потом на Давида. Да, не похож на шведа, правда. Черноволосый, курчавый, хоть и коротко стрижен. Но если