уже спала, свернувшись калачиком. Со стороны окна доносился убаюкивающий шум моря, а во дворе замка кто-то насвистывал грустную кельтскую мелодию. Ему вторил голос, подпевавший:
«Разбойники в пустоши напали на нас
Ограбили и верёвкой связали
Оставили диким зверям сей же час
Мы приуныли, надежды пропали…
Но вот шёл по пустоши храбрый Беван
И узрел он наши страданья
Ловко достал свой острый кинжал
Хей ди хо! Конец нашим терзаньям!»
Кларисс помнила эту песню, в которой храбрец сразился с пятью разбойниками, и на дорогах снова стало безопасно. Засыпая, думала о том, по каким дорогам сейчас едет отряд Уильяма, и какие опасности могли поджидать его в пути…
Глава III
Под сенью яблоневого дерева
Сентябрь 1096 года
Нормандия встретила Уильяма лёгким тёплым бризом и суматохой – со всех сторон ко двору герцога Роберта в Руане стекались люди, чтобы последовать за ним в Иерусалим. Оказавшись на берегу, долгое время Уильям ждал, пока с корабля переведут лошадей и перенесут все сундуки с одеждой, шатрами, палатками и снаряжением. Как бы сказал Вильгельм Руфус: «Я состарюсь, пока перевезу весь этот зверинец на берег!» В Нормандии он практически не бывал, считая, что хватает дел в Англии.
Уильям, наблюдая за выгрузкой, думал о небольшом замке в Орбеке к югу от Руана, где родился в середине октября, когда вовсю шёл сбор урожая. Там его мать была счастлива с отцом, который не представлял, что через три года поможет Вильгельму Завоевателю одержать победу в битве при Гастингсе и захватить Англию. Спустя год, в Вестминстерском аббатстве, умерла мать, а отец надолго замкнулся в себе и с головой ушёл в военные дела. Уильяму хотелось прикоснуться к камням замка Орбек, принадлежащего дому де Клер, однако, франкские крестоносцы уже отбыли в Константинополь и Роберт просил поторапливаться со сборами.
При дворе герцога вовсю кипела работа – бегали слуги, шились и складывались вещи в дорожные сундуки, над новыми доспехами трудились кузнецы, отбирались самые выносливые кони и по вечерам у Роберта все собирались вокруг большого стола с разложенными на нём картами и чертежами.
– Мы пройдём через Италию к морю, где встретимся с отрядами Гуго де Вермандуа и Раймунда Тулузского, – оживлённо говорил герцог. Уильям, стоявший чуть поодаль, разглядывал его лицо: Роберт был темноволос, как и его отец, Вильгельм Завоеватель, со светлой кожей и небольшой бородкой. – Вместе с франками и провансальцами пересядем на корабли, следующие до византийских берегов. Пойдём через Париж. Более короткого пути нет.
– Мой отряд почти готов, моньсеньор, – негромко произнёс Стефан Блуаский[15]. Уильям видел, как он заметно нервничает. – Хотелось бы знать, что нас там ожидает. Примет ли нас византийский император, как обещал?
– Да, примет, – хмыкнул Роберт Фландрский и ущипнул