что такое настоящая семья. Память хранила лишь горстку осколков. Среди них была светлая поездка в Прибалтику со вкусом вареников с вишней и переспелой, не смывающейся с одежды и ладоней шелковицы, с ароматом манящего моря из окна машины, с эхом органного концерта Баха, с радостью улыбок маминых подруг. Иногда вспоминалось возвращение с салюта на руках у дедушки, мама рядом с бабушкой немного позади, все веселые и уставшие. Еще, пожалуй, картинки из детского сада (Женя рыженький) и первого класса (Рома маленький), первая учительница (добрая и теплая Марина Викторовна). И что там еще?
Воображение обратилось к сетевому поиску и нарисовало сцены в оттенках грозового небосвода:
– Помнишь удар головой об угол шкафа (инженер не удержал)? А как Кира на бегу вспорола запястье о торчащий из забора прут, спасаясь от дворовой собаки? Помнишь жуткую сцену избиения матери тем же неудержавшимся нетрезвым инженером? Отчаянную неудачную попытку защитить и защититься?
– Такое не забывается, – хмурясь, подтвердил Савелий, – Кира ведь уже тогда умела идти до конца. Но подожди. Ты забыла всё же про маленькие радости. Чуть раньше. Первая школа. На руках у десятиклассника очаровашка с огромным бантом и тяжелым колоколом в руках. Девчушка же была крошечная и трогательная – таких всегда выбирают для особо торжественных моментов.
– А парады и демонстрации? До чего ж они были хороши! – язвительно продолжала рассказчица, сворачивая на Большую Тульскую. – Ты помнишь тот величественно-облезлый, единый, безропотный народ? Народ, который по приказу создавал массовку для показательных выступлений в честь торжества социализма или коммунизма. Кто теперь разберет, что ему надлежало изображать? Помнишь, как светлое будущее ликовало на пустых прилавках и взращивало здоровое поколение на гречке, кукурузе и картофеле. Как мандарины и бананы дозревали на антресолях в ожидании перехода на очередную пятилетку, и доступ к ним детскому восторгу был закрыт вплоть до новогодней ночи.
– Зачем?!
– Что зачем?
– Зачем ты так о стране и народе? Не ожидал от тебя. Народ-то тут при чем? Ты не вали всё в одну кучу, если не разбираешься, – резко остановил бег ее мыслей Сава. Его гражданская позиция в корне отличалась от ее, по сути, обывательской, да к тому же еще и женской, но Нику было трудно унять, когда скорость превышала допустимый предел:
– А как ты без этого объяснишь происхождение стойкого отвращения к массовому идиотизму и идейной самодеятельности? Откуда в нашей девочке стальная воля и иммунитет к мнению толпы?
– Совершенно не вижу логики между нищетой, уроками политинформации и детским восторгом.
– Так окислялась медь, отторгающая заветы закаленной стали! Потерянное поколение, лишенное основ и светлого будущего, хаотично балансирующее на развалинах эпохи Советов.
– Ох, давай оставим эту патетику сознательным детям Оттепели. Мучения стали в поколении «П» уже никак себя не проявляли. То было сборное луговое разнотравье