вполне хватало матери.
– Моего отца зовут Эллиотт Вандерпул, – сказала Кэнди, и Алексис попятилась, пока не уперлась в стену. – Тебе знакомо это имя, верно?
– Нет, – солгала она, отступая в сторону, и, споткнувшись о развязанный шнурок, схватилась за край стола, чтобы не упасть.
– Он и твой отец тоже, – тихо сказала Кэнди.
– Нет, это… это невозможно, – отчеканила Алексис не своим голосом. – Сожалею, но ты зря приехала в такую даль. Ты ошиблась.
– Понимаю, ты удивлена.
Удивлена? Алексис рассмеялась бы над этим преуменьшением века, если бы хоть одна эмоция смогла бы пробиться сквозь охватившее ее оцепенение. Хотелось убежать – не только от Кэнди, но и накрывающей ее волны паники. Однако ноги словно вросли в пол – так же крепко, как виноградная лоза перед кафе. Вот только лоза по крайней мере могла за что-то уцепиться своими ветками.
– У меня есть доказательство, ДНК-тест, – заявила Кэнди.
Алексис вперилась в нее взглядом.
– Откуда у тебя моя ДНК?
– Пару лет назад ты проходила тест на родословную.
Боже правый! Алексис невольно вскинула руку ко рту и отвернулась. Дурацкий тест! То был импульсивный поступок в момент слабости – когда мама умирала в больнице. Мимолетное желание приблизиться к своим корням, прежде чем оторвется единственный якорь, связывающий ее с остальными людьми. Однако результаты теста не поведали ничего нового: все ее предки прибыли из Восточной Европы и ни один не обладал ни малейшей исторической значимостью. Она засунула бумажки с результатами в ящик стола и больше никогда не доставала.
– Я тоже такой сделала, – раздался голос Кэнди будто издалека. – И твое имя было в списке возможных сестер.
Алексис отчаянно пыталась подобрать слова.
– Эти тесты… они могут ошибаться.
– Алексис, у нас одинаковые глаза. – Кэнди поднялась, ее кроссовки заскрипели по линолеуму. – У тебя также есть брат. Его зовут Кейден. И две племянницы, Грейс и Ханна. И невестка по имени Дженни. И тетя с дядей…
– Хватит, – выдавила Алексис. Воздух в легких обернулся ядом. Она попыталась выдохнуть, но ничего не выходило.
– И еще кое-что, – продолжала Кэнди, тон ее голоса сменился с успокаивающего на виноватый.
Алексис заставила себя поднять на нее взгляд, на юном лице застыло прежнее выражение мучительной неловкости.
– Наш отец болен.
Начало фразы вызвало возмущение, однако его быстро заглушил конец.
– В… в каком смысле?
– У него отказывают почки.
И вновь Алексис вздрогнула, будто получив пощечину, и упала обратно в кресло.
– Несколько лет назад он попал в серьезную аварию и повредил почки, – продолжала Кэнди дрожащим голосом. – Он был на диализе, но функция почек не восстанавливается. Ему нужна пересадка.
– То есть ты меня разыскала, потому что… – Алексис не сумела закончить предложения, из груди вырвался сардонический смех.
– Ты можешь подойти, – жалко пролепетала Кэнди. Алексис крепко зажмурилась.