немного сбивчиво, иногда повторяя отдельные фразы, потому что смущение опять вернулось к ней, и Юлия Павловна стремилась заглушить его потоком слов.
– А почему утка? – внезапно спросила соседка с интересом, – Ведь это жирно очень. Мне никогда не удавалось приготовить утку сносно. Хочу попробовать, что у тебя получилось.
И обе женщины отправились на кухню, где Юлия Павловна уже накрыла стол, разложила приборы и расставила стаканы. Людмилу Сергеевну было просто не узнать. Внешне она полностью вернулась в своё прежнее бодрое, активное и слегка начальственное состояние. Зайдя на кухню, сразу принялась двигать стулья, поправлять занавески.
– Я кожу с утки сняла, – воодушевлённая позитивной переменой, случившейся с соседкой, защебетала Юлия Павловна, – весь жир выбросила, ведь он под кожей в основном, поэтому получилось совсем не жирно. Еще и морковки немного бросила. Попробуйте, Людмила Сергеевна, по-моему, не плохо.
Людмила Сергеевна взяла со стола ложку, зачерпнула немного жижечки из большой кастрюли, попробовала, как дегустатор пробует вино, зримо двигая челюстями, на ее лице возникла довольная улыбка.
– А ведь и правда вкусно! – вынесла она свой вердикт, – мне бы и в голову не пришло, снять с утки кожу. Я пару раз пыталась приготовить эту злосчастную птицу – не получилось. И больше я никогда не покупала утку. И вообще ни разу не ела – ни дома, ни в гостях, ни в ресторане. Даже и не подозревала, что она может быть такой вкусной.
– Пойду-ка, переоденусь к ужину, – положив ложку, спохватилась соседка, бросив взгляд на свой халат, и заторопилась к выходу.
– Я быстро, ещё икру принесу, у меня есть баночка черной икры. А хлеб белый у тебя есть, и масло сливочное? – последние слова Людмила Сергеевна проговорила уже на ходу, направляясь к своей двери.
– Да, есть батон. Сейчас нарежу, – бросила вслед соседке Юлия Павловна, доставая нож из ящика стола.
Вадим Олегович, как и обещал, этим вечером пришел к ним в гости. Опоздал минут на десять, но это было неважно. Открывать вызвалась Людмила Сергеевна, а Юлия Павловна осталась на кухне доделывать бутерброды. Не зная почему, она вдруг заторопилась, уронила нож на пол, подняла, вымыла его и тотчас снова бухнула на пол. Вообще, с приходом мужчины дом быстро наполнился какой-то суетой. Хотя ни Вадима Олеговича, ни Людмилы Сергеевны пока не было видно – они так и стояли в прихожей – в квартире явно что-то происходило. Из коридора до Юлии Павловны доносился довольный смех соседки, перемежающийся с басовитым говорком Вадима Олеговича. Слова не разобрать, но, судя по интонации, разговор был приятным.
Юлия Павловна продолжала нарезать батон, намазывать масло и накладывать икру, попутно во все уши вслушиваясь к звукам из прихожей. Ей очень хотелось понять, что же там происходит, но воспитание не позволяло откровенно подслушивать сторонние разговоры, и женщина томилась от неизвестности.
Наконец Людмила Сергеевна появилась в дверях кухни. Щеки ее покрылись легким румянцем, глаза