себя совершенно разбитым.
Тынису было плохо жить. Тынис не мог найти покой. Тынис мучился неразрешимостью своего положения.
– То есть, твой проект задуман, как совершенно частный, ни к кому конкретно не привязан, ни под кого конкретно не ориентирован, – сказал он. – Так – прогулка на свежем воздухе.
– Ну, не знаю даже, как тебе ответить, – пожал плечами Тойво. – Хочу проверить одну свою теорию, которая, как ты уже догадываешься, не имеет под собой материальную почву. Опыт, как ты тоже знаешь, у меня в этом деле имеется.
– Вот скажи мне только одну вещь, а потом уже я приму решение. Зачем тебе это нужно?
Антикайнен тоже откусил огурец, не торопясь с ответом. Сказать правду – так он сам эту правду еще не принял для себя, солгать – Тынис это почувствует.
– Однажды, когда я был совсем юн, случилось мне как-то оказаться на одном сатанинском сборище. Не по своей воле, конечно, но тем не менее. Были у меня в самый разгар этой вакханалии видения, если хочешь, – проговорил Тойво и нечаянно выпил налитую стопку водки.
Поморщившись, закусил семужкой и продолжил.
– Потом в Буе аналогичное состояние. Правда, на этот раз усугубленное какое-то, еле выкарабкался. Раньше требовалось открыть некие «врата», потом это требование как-то перестало быть столь уж необходимым. Если предположить, что нечто проникло в этот мир и теперь вовсю подминает его под себя, то мне, как человеку сопричастному, хочется узнать – кто это? Если я неправ, тогда ладно, если я прав, то хочу быть к этому готов. И близких своих подготовить. И жить дальше, пока это возможно. Я ответил на твой вопрос?
Тынис откинулся на спинку венского стула и уже с интересом посмотрел на своего собеседника. А ведь действительно интересно узнать, под кем мы ходим? Может, потом и жить станет легче, вновь обретется некий покой, все разрешится?
Тут же другая мысль пришла к нему в голову.
– А если это Бокий?
Тойво тоже подумал: «А если это Бокий»?
Они выпили еще по одной и посмотрели в окно: на улице тепло и радостно, на улице полное пробуждение от зимы и холода.
– Если бы это был он, тогда зачем он продолжает свои изыскания, устраивает спецотдел и шифруется в нем? – наконец, заговорил Антикайнен, и по мере его речи в нем крепла уверенность. – Нет, не думаю. Мир-то у нас марксистско-ленинский, материальный, а это должен быть покоритель душ человеческих, да такой, чтобы его и не видно было, и не слышно. Это не Бокий, это даже не Вова Ленин или товарищ Иосиф Виссарионович. Это кто-то другой.
– А почему «кто-то другой»? – спросил Тынис, пытаясь продолжить мысль своего собеседника. – Может, это «кто-то другие». Если что-то пробралось в наш мир, то это, как вирус – колония, обладающая коллективным разумом. Сделал один – знают другие.
– Логично, – согласился Тойво. – Но вовсе не так уж необходимо быть множеством – достаточно быть всего лишь верхушкой – избранными, так сказать.
Эстонец кивнул в согласии. Ну да, если материальность служит всего лишь средством