ради собственной славы. Ради Пушкина! Себя забываешь, когда речь о нем! И вообще желание славы – и любовь к Пушкину – разве это совместимо?».
Интерес к предкам
Отец: Есть вещи, которые надо делать – как все, и есть вещи, которые не следует делать как все…
Сын: Не понимаю…
Отец: Это объяснить нельзя. Тем более составить перечни… В этом весь человек. То есть, как распределяет для себя это – «как все» и «не как все»…
Сын: Ты говоришь о характере? Или о личности?
Отец: А ты как думаешь? Чтό есть характер, чтό есть личность?
Сын: По-моему – характер у каждого, личность – редкость. И у личности не просто – крепкий характер. Главное – он направлен на общее добро… Если не так – и у негодяев ведь – сильный характер! Но не хочу их называть – личностями! Пусть и сто раз прописаны в истории…
Отец: Что ж, можно понять такой максимализм… Но это – знать, когда – как все, а когда – не как все – это у меня от деда! Твоего прадеда.
Сын: Интересно! Ты мне о нем никогда не говорил!
Отец: Не говорил. Потому, что раньше не услышал бы это: «интересно!» Прежде все знали род свой не из «интересно».
Сын: Бабки-герольды? Теперь собачек холят. Так чего во мне нехватка?
Отец: Многого. Опыта и пережитого. Когда сам себя почувствуешь личностью. Или хотя бы научишься ценить – не из инстинкта самосохранения! Не из эгоизма! Из зрелости – внутреннего человека в себе…
Сын: В общем – понимаю. Сознаю. Чувствую… Ну, наконец, догадываюсь – о чем ты… Но – о прадеде! В самом деле интересно. Откуда есть пошла русская земля…
Отец: Нет. О другом… Я мальцом был. Отец, твой дед, то есть, был репрессирован… Так это тогда называлось. Участник гражданской войны, три ранения – и вдруг: «враг народа»… Но не об этом тоже. Мать с девочками – то есть, твоя бабка с тетками – упокой господь их душу, даже фотографий не осталось… Да снялись с места, уехали куда-то на Урал, а меня взял с собой мой дед, твой пра, на строительство в Среднюю Азию. Индивидуалист был прожженный, а добряк! Все отдаст – а доброго слова от него не услышишь. Угрюмый всегда, молчаливый, в стороне. Знал людей, насторожен был, недоверчив…
Сын: Характер, стало быть… Или с задатками личности? То есть, как я ее понимаю?.. Ведь все при нем, «Но ты останься тверд, спокоен и угрюм…» Если б такой характер нацелить на добро!
Отец: Не отвлекайся. Не перебивай… А плотник был – художник! И после работы – сидит топор оселком ласкает. Точно кошку на коленях держит. И на лице – доброта, задумчивая улыбка… А мне с ним – каторга. И забота, и то-усё, наставляет-вразумляет – а в душе я его «кулаком» считаю… Хотя бы это: все живут в бараке – он вырыл себе землянку невдалеке. И меня от барака отваживает… Отвадился? Как бы ни так!.. Чуть свободная минута – я туда. Ведь и кормились отдельно. Заставлял меня хозяйством заниматься. Временами я его ненавидел, «кулака»… Поедим, помою котелки – меня уже