смеешь – прошипела я, делая из его галстука удавку.
Я посмотрела на его улыбку. И впилась в его губы. Не каждый день одинокой женщине снятся приятные и неприличные сны!
А то все про работу, про работу.
Как говорила моя коллега, еще немного, и я буду присматриваться к маньякам. А вдруг? Надо же как-то устраивать личную жизнь?
Я чувствовала, как рука гостя скользит по моей груди, расстегивая рубашку.
– А вот это уже незаконный обыск, – усмехнулась я, снимая с него галстук.
Галстук полетел на пол.
– Нет такой статьи в уголовном кодексе, – ответили мне, извлекая из бюстгальтера мою грудь и целуя ее. Поочередно. Хм… Левую обидели. Ее поцеловали на один раз меньше.
– Я вот думаю, на что потянет ваше преступление? На особо тяжкое? – я закусила губу, чувствуя, как его язык скользит по моей коже.
Моя рука пытается нащупать орудие убийства в его штанах.
– Между прочим, за изнасилование дают до десяти лет. И вот сейчас пытаюсь выяснить, в особо крупном размере или нет? – улыбнулась я.
– Вы пытаетесь меня привлечь за изнасилование? – спросил гость.
– Да нет, для себя прикидываю, – ответила я.
Я бессовестно расстегивала его штаны, глядя в синие глаза. Ну-ну… Все-таки в особо крупном размере.
Я запустила в чужие штаны руку, понимая, что иметь такое орудие убийства для мужчины – настоящее преступление против женщин.
Меня попытались опустить на колени, но я не позволила, осторожно растирая рукой улику.
– Может, найдем место поудобнее? – предложил мерзавец из моего чудесного сна.
Я уже села на стол, глядя, как гость встает, наклоняется и начинает целовать меня долгим и страстным поцелуем. От которого тут же хотелось сдаться с поличным.
– Это взятка? – прошептала я, чувствуя, как он скользит пальцами между моих ног. Каждое его движение заставляло меня выгибаться от сладкого нарастающего напряжения.
– Нет, – усмехнулся гость.
Он опустился на колено и провёл языком по мне, заставляя обхватить его голову руками.
– Вот это… взятка…
Я понимаю, что взятки – сладки, но за такую взятку можно было бы и дать … шанс…
Я вздрагивала, чувствуя, как его пальцы медленно, словно дразня, входят в меня. Его язык безошибочно нашел ту самую точку, от прикосновений к которой захотелось написать чистосердечное признание.
Я чувствовала, как он резко входит пальцами в меня, заставив меня простонать.
Нет, это был не тот самый случай, когда во время процесса лежишь себе и думаешь: «Какое небо голубое!». А по тебе ползает слепая улитка. Ползает в надежде, что ты просто радуешься от самого факта процесса. Мол, смотри, дорогая, как я тут стараюсь! Весь язык об тебя счесал. Тешишь, так сказать, свое женское самолюбие.
Обычно мужская голова между моих колен напоминала мне о чьем–то несчастном детстве. Леденцы на картинке, мороженое на витрине, и примёрзший к качели язык – навсегда отбивали охоту будущему мужчине доставлять