Ничего необычного.
– А появились, может быть, новенькие?
– Ну да, есть пара.
– Мальчики, девочки?
Я вдруг поняла к чему она клонит.
– И те, и другие.
– А мальчики…
Я не дала ей договорить, я лишь посмотрела на нее неодобряюще и сказала заключительную фразу этого разговора.
– Стол накрыт. Пора есть.
Она тяжело вздохнула и направилась за стол.
– Ты же знаешь, что я просто волнуюсь, – в ее глазах, и впрямь, отражалось обычное мамино беспокойство. И оно было обоснованным. За всю свою жизнь я ни разу ни с кем не встречалась. Да что уж говорить, из мужского пола с кем я общалась это был мой отец и дед и никто больше. Не скажу, что я боюсь мужчин или что-то подобное, просто я всегда была тихой и незаметной, ужасно скромной и социофобной, сейчас я даже удивляюсь, что у меня есть друзья. И конечно, они все девочки.
– Да, знаю.
– Я не понимаю, на тебя же смотрят, и ты явно многим симпатична…
«Вот только я не смотрю на них, мам. Я боюсь и стесняюсь людей, хоть иногда и попадаются те, перед кем даже в нашу первую встречу я не чувствую дискомфорта».
– Мам… приятного аппетита.
Минутой позже к нам присоединился счастливый отец. Он все же успел найти передачу вовремя. На этот раз рассказывали про одну бабочку, которая меня очень заинтересовала.
– Что это за бабочка? – поинтересовалась я у отца с немного набитым ртом едой. Она и впрямь выглядела для меня как-то духовно близко. С виду неприметная бабочка, что сливается с окраской сухой листвы, скрывала в себе совершенно другой мир. Она расправляла крылья, и я могу поклясться, она становилась слишком прекрасной. Ее краски были бесконечны, такая яркая, такая волшебная и даже двуличная… этим она олицетворяла каждого человека на земле, и я сразу подумала: «Что, если «туманный» как эта бабочка?». И знаешь, друг, я была уверенна в том, что оказалась права.
– Как она называется, пап?
– Как? Как же… не могу вспомнить. Но я помню, что мы ее проходили на лекциях, возможно я даже видел ее в ботаническом саду. И мне сразу вспомнилась ты, Рей! Так странно.
А по ТВ они говорили все, но только не ее название. На какой-то момент я сконцентрировалась на телевизоре и перестала есть.
– Рей, остынет, – мама немного приводила меня в чувства.
– Да, да. Сейчас, – я захватила вилкой еще еды и снова посмотрела на экран.
–Рей!
– Вспомнил! Еще бы я не вспомнил, ну конечно, – отец перевел на себя все взгляды, даже щекастая мордашка моей проснувшийся собаки обратила внимание на папу.
– Бабочка Каллима! Это точно она.
«Каллима…» – название четко прозвучало у меня в сознании, и я почему-то была уверена, что это название забыть мне не удастся.
Весь оставшийся вечер я все вновь и вновь проговаривала «Бабочка Каллима, бабочка Каллима». Это название стало для меня чем-то особенным.
Через какое-то время мы, поужинав,