из библиотеки. И даже тот факт, что на улице середина ноября, а моё пальто сдано в гардероб, меня не останавливает. Слышу как начинает кричать контролёрша. Вижу, как бросается в мою сторону пожилой охранник и как на другом конце холла замирает Маринка, наблюдающая за разворачивающейся перед её глазами картиной с открытым от изумления ртом.
До входной двери мне остаётся всего пару метров, когда я цепляюсь носком правой ноги за край коврового покрытия, и, вскрикнув, лечу вниз. Успеваю при этом всплеснуть руками, пытаясь сохранить равновесие, но добиваюсь только того, что несколько десятков листов с распечатанной ранее информацией, оказываются подброшены в воздух. Пара секунд, и я лежу на полу, больно приложившись о пол коленями и ладонями, а сверху меня покрывают листы бумаги.
В холле повисает тишина. Немногочисленные посетители молча разглядывают меня. Охранник, уже не спеша, идёт в мою сторону. Мне хочется провалиться сквозь пол библиотеки от острого чувства стыда. Такого позора мне ещё не приходилось испытывать.
– Ты жива там, девочка? – Охранник склоняется надо мной, протягивая руку. Он не ругается, наоборот, выглядит искренне обеспокоенным. – И чего так испугалась? – продолжает причитать, помогая мне подняться. – Эх, горе луковое, читательский что ли чужой?
Я лишь киваю, опустив голову, чтобы не видеть взглядов окружающих. Отряхиваю одежду, заодно пряча пунцовые от стыда щёки.
– Простите её, пожалуйста, – рядом со мной появляется Марина. – Просто она… Мы, да, мы первокурсницы, а задают столько, и требуют тоже, и в общем… – подруга говорит сбивчиво, одновременно крепко сжимая мою ладонь в своей руке.
– Ох, девочки, поздно теперь. – Охранник кивает в сторону контролёрши, что попыталась меня остановить. – Я-то бы отпустил, но я человек подневольный. Сделаю вид, что про тебя я не слышал, – взглянув на Маринку, говорит он. – А твой билет, – он поднимает читательский с пола, – придётся забрать. Да ты не переживай, – мужчина ласково треплет меня за плечо, – скажешь хозяину, чтобы новый завёл. Придётся правда штраф заплатить и за новые корочки, но, – по-доброму улыбается он, – там рублей восемьдесят выйдет, не больше.
– Спасибо, – выдавливаю я, постепенно приходя в себя.
Вот я дура! Какого лешего, я устроила такое представление?
Охранник уходит, а мы с Мариной собираем наши распечатки, забираем одежду и как можно быстрее выходим на улицу. В следующий раз я сюда приду уже по своему билету, надеюсь, к тому времени моё феерическое посещение этого храма науки сотрётся из памяти сотрудников.
– Не расстраивайся, – говорит Марина, а потом, не выдержав, начинает хихикать. Сначала тихо, искоса поглядывая на мою реакцию. – Это было незабываемо, – с трудом выговаривает она. И, глядя на смеющуюся подругу, я тоже начинаю хохотать.
– Но это того стоило, – отсмеявшись, произношу я, поднимая вверх руки с зажатыми в ладонях листами. – Вот только перед Никитой придётся извиниться.
– А, не бери в голову, – легкомысленно отмахивается от