в голосе моём – ничего хорошего. Тинка задирает подбородок. Она готова к схватке. Кривит губы и мечет молнии глазами.
– Я?! Извиниться!? Драконов, ты ничего не попутал? Это ты сейчас пытаешься мне изменить, не я! Это ты приволок в дом свою шалаву, и мне ещё за это извиняться?!
– Я пойду, – устало и бесцветно произносит Варя и, кинувшись к двери, уходит. Я слышу, как частят её каблучки по ступенькам вниз.
– Ну, Тинка! – рычу я и выскакиваю за Варежкой вслед. – Варя, подожди!
Я догоняю её уже на выходе из подъезда. Хватаю за руку. Она вырывается, как дикое раненое животное.
– Не надо! – в голосе её слёзы, но глаза сухие. – Ты прости. Это было что-то ненормальное. Я вызову такси. Ты иди.
Она пытается тыкать дрожащими пальцами телефон.
– Какое такси! – грубо вырываю мобилку из рук. – Я отвезу тебя домой.
– Спасибо, мы уже съездили, – язвит она и отвешивает саркастический поклон. – Если ты сейчас попробуешь меня заставить или надавить, я закричу. Не делай того, о чём потом пожалеешь! Верни телефон и дай мне уехать.
Мысленно плююсь и в сердцах сую мобильник назад.
– Ты иди, я сама. Тебя там ждут.
– Подождут, – грублю и чувствую, как ярость рвёт грудную клетку.
Ну, не объяснять же на улице, что Тинка – моя якобы невеста, а на самом деле – недоразумение, что досталось мне в наследство от матримониальной сделки семей Драконовых и Луниных. Тинке предстояло вступить в брак с моим братом. Так старые интриганы порешили. В результате Димка отхватил Тинкину сестру, а мне, чтобы «товар» не пропадал, досталась эта адова девка, которая боялась выходить замуж, любила свободу и более-менее вела себя сносно до сегодняшнего дня.
– До встречи, – прощаюсь я с Варежкой.
– Надеюсь, мы больше никогда не пересечёмся, – учительским тоном произносит эта ведьма и с видом королевы захлопывает за собой дверь такси.
Ага. Щаз-з-з. Наивная. Плохо, что номер её телефона не взял. Но это поправимо. А пока нужно разобраться с коброй, что засела у меня в берлоге и плюётся ядом.
– Илюш, ты же не сердишься? – трётся Тинка об меня прямо в коридоре и преданно заглядывает в глаза. О, да, я знаю цену этому распахнуто-невинному взгляду. Знаю «искренность» этих по-детски припухлых губ. – Планочку сорвало, – откровенничает она, обнимая меня за шею, и пытается закинуть ногу на моё бедро.
– Тина, – отстраняю её от себя и стягиваю куртку. – Когда мне тебя навязали, мы договорились, помнишь? Ты боишься замужа как огня, я не горю желанием жениться. Но раз родители нас повязали по рукам и ногам, значит делаем вид, что мы приглядываемся друг к другу. Что нам нужно время, чтобы принять важное и ответственное решение. Делаем вид, Тина. Мы договаривались. А ещё мы договаривались, что ты не лезешь в мою жизнь, я – в твою. Не интересуюсь, с кем ты спишь и где. Чем занимаешься и когда. Мы существуем параллельно – об этом шла речь. И заметь: я даже спать с тобой не хотел. Ты сама ко мне в постель залезла.
– Ой-ой-ой, –