Больно, больно, Ром, – шепчу. Он освобождает волосы, обнимает за плечи и снова целует.
– Чтобы я больше такой херни не слышал, поняла почему?
Торопливо киваю. Не смешно потому что. Ему было совсем не смешно меня спасать, а потом беспокоиться всю дорогу. Он хочет меня, но при этом вспоминает ту бледную девицу, которую обнаружил, и ему не по себе. Может, ассоциации какие-то из прошлого. Со смертью он шутить, судя по всему, не любит. Спускаю его штаны с бёдер и обхватываю рукой твёрдый член. Рома так сильно возбуждён, что у меня голова кружится от предвкушения. Его руки тут же лезут под мою юбку, но приходится остановить их.
– Нет? – спрашивает без раздражения. – Что такое? Скажи, Ян. Что не так? Я исправлю. Что ты хочешь? – внимательно так смотрит, что моё сердце снова и снова разлетается на кусочки.
Не могу я обломать его и в этот раз тоже. Не после всех слов, что сейчас услышала. Он возбуждён до предела – я чувствую под пальцами. Да я и сама хочу. Не буду нам отказывать в удовольствии.
– У меня месячные.
– Это проблема?
– Да. То есть в первые два дня.
Он замирает, закусывает губу, но не злится. И его спокойная реакция является последним толчком. Я спрыгиваю со стола и опускаюсь перед ним на колени, чтобы было удобнее. Какой кошмар, в своём же кабинете стою на коленях и целую спасателю снегурочек низ живота. Оставляю влажные следы языком – так сильно мне нравится облизывать его кожу. Мышцы перекатываются под моими пальцами – Рома непроизвольно напрягает пресс. Дорожка тёмных волос уходит под трусы, и я веду вдоль неё языком. Он всё ещё стоит неподвижно, не подгоняет, но периодически срывается на дрожь. И я специально мешкаю несколько секунд, чтобы продлить нашу агонию, лишь дышу на его эрекцию, едва касаясь губами, отчего он ощутимо дёргается. Целую его сквозь ткань белья. Рома опирается ладонью о стол, и я не могу сдержать улыбки. Мой спортсмен опасается, что не устоит на ногах.
Приспускаю его джинсы ниже, теперь уже вместе с бельём, освобождая член. Он выглядит, конечно, великолепно, по-другому и быть не могло у такого мужчины. Большой, ровный, абсолютно готовый. Я ужасно его хочу. Обхватываю рукой ствол и жадно провожу по нему языком.
Ласкаю долго, с удовольствием. Настолько увлекаюсь процессом, что ни разу за несколько минут не поднимаю глаза вверх. Мне нравится всё: его вкус, запах, реакция на мои поцелуи. Не считаю себя гуру в этом деле, но сейчас действую на инстинктах и, судя по его твёрдости, – угадываю.
Ускоряю движения, сжимая крепче, глубже втягиваю в себя его плоть. Мне хочется сделать ему ещё приятнее. Дать так много, насколько только способна. Отдать ему всё… Второй ладонью держусь за его бедро, впиваясь ногтями в кожу, сама сходя с ума от эмоций, от остроты момента и ощущений. Я точно двинулась рассудком: отсасываю дровосеку в своём личном кабинете на пятом этаже нашего бизнес-центра, при этом сама сгорая от возбуждения.
Чувствую, что Рома уже на грани, касается моего затылка и чуть направляет, показывает, как ему