в периоде:
– Взвесьте мне 166 грамм долек лимонных.
Продавщица с минуту недоуменно смотрела на чек, потом легла на прилавок, вернее не легла, а грохнулась на него грудью как подкошенная, и стала смеяться, выкрикивая сквозь спазмы смеха своей товарке за соседним прилавком:
– Ой, Маша, тут меня девушка просит 166 грамм конфет ей взвесить, ой, у меня и деления-то такого нет, чтобы я могла взвесить с точностью до грамма.
Я стояла в большом смущении, а потом, вечером, рассказала Алешке, и мы посмеялись вместе.
В незаполненный выходной я предложила пойти в Пушкинский музей, вспомнив, как часто Алексей водил меня в картинные галереи.
– Нет, пойдем лучше в кино, – сказал Алешка.
– Да ты же любишь живопись, а кино нет, – удивилась я, – ты же всегда меня по выставкам таскал.
– Нет, Зоя, просто на кино мне тогда денег не хватало, входной билет в музей стоит 20 копеек, в кино 50.
– Да… а, а я-то думала, ты – эстет.
В первый же выходной день мы поехали в Серебряный бор. Долго-долго тащились по жуткой жаре в раскаленном, битком набитом троллейбусе, и когда, наконец, добрались до воды, мне уже ничего не хотелось. Я зашла в воду и немного покупалась, меня знобило от постоянного недосыпа и усталости медового месяца, а мой молодой муж надел ласты и уплыл в неизвестном направлении минут так на сорок. Тоскливо сидеть одной на берегу, покупаться я покупалась, порисовать или почитать ничего не взяла, и что же мне было делать на пляже? Нужно ли говорить, что я обиделась, и мы поссорились, правда, только до вечера.
Август был жаркий, в городе было душно, хотелось на природу, и через неделю, он потащил меня в Пирогово. Опять мы долго-долго ехали по тридцати-градусной жаре, часа два, не меньше, и мне, выросшей в 10 минутах ходьбы от моря, казалось сомнительным удовольствием тащиться в такую даль, чтобы залезть в мутную водичку Подмосковных водоемов. Когда же мы добрались до пляжа, Алексей разделся и уплыл, а я села на берегу его ждать. Вода в Пироговском ключевом водохранилище была освежающая, градусов 18, не больше, и залезть в нее да еще делать вид, что тебе это нравится, для меня, южанки, было немыслимо.
Прождав мужа полчаса, я вспомнила, как я ждала его в прошлый наш поход, сидя на берегу одинокая, покинутая, вспомнила, что он ни на шаг не отходил от меня, пока мы не поженились, на вечеринках на одном стуле сидел, всё пас, а теперь вот бросил, и не нужна я ему. Обида душила меня, и, глотая подступившие слезы, я собрала свои вещички и ушла на платформу, обдумывая сладкие планы страшной мести и собираясь поссориться с ним навсегда.
Электрички не было, ждать было скучно и жарко, но я всё сидела на платформе, раскаляясь и распаляясь, пока не подошел Алексей:
– Не успел я выйти из воды и оглядеться, как мужик на пляже сказал, что ты ушла, со смешком так сказал, когда я стал оглядываться, – «нету твоей бабы, убежала», (а мне-то казалось, что мы одни на всей планете, – нет ведь, везде глаза, везде уши). Я посмотрел