в машине не удосужился посмотреть в сторону Камиллы. Не увидел, как навстречу ей шагнул высокий мужчина в черном кашемировом пальто и, улыбнувшись, довольно бросил:
– Наконец-то я дождался тебя, маленькая.
Милка замешкалась, не зная, как ей поступить. И пока она раздумывала, принц на черном мерседесе достал с заднего сиденья большой букет роз.
– Я соскучился, Милочка, – прошептал он, подходя ближе.
«Я пропала, – внутренне охнула Милка. А внутренний голос кричал: – Беги! Беги!»
Она оглянулась, надеясь на помощь друзей, но Никита Макаров уже выезжал со двора, поморгав на прощанье Милке задними красными фарами.
Еще задолго до выезда на трассу Ева почувствовала, как ее клонит в сон. Тревожный и горячечный, какой бывает только при высокой температуре. Она снова оказалась на собеседовании в строительном холдинге. Люди, сидевшие по другую сторону стола, насмехались над ней. Кривлялись как клоуны и голосом Глеба Старшинова объясняли простую истину. Таким дурам, как Евдокия Макарова, не место в солидной организации. Толстая тетка из отдела кадров попыталась схватить ее за шиворот и выставить вон, а другая, с длинными белыми волосами, хохотала как ненормальная. Все время тыкала в Еву пальцем и причитала:
– Это она, она! Что же мне с этой дурехой делать?
А потом, как по мановению волшебной палочки, будто из ниоткуда появился мужик из кондитерской. Он нежно коснулся губами лба и крякнул папиным голосом:
– Допрыгалась, Дуська!
Ева уткнулась носом ему в грудь и промычала что-то про пирожки. Вдохнула родной запах – смесь парфюма, табака и цитрусовых.
– Папа, я заболела, – как маленькая, прошептала Ева, впервые в жизни усевшись на кровать в своей собственной спальне. Она не любила эту комнату. И считала себя гостьей в доме, где отец с Алиной обосновались несколько лет назад и где у каждого ребенка Вадима Макарова имелась собственная спальня. У всех, кроме Евы. Только она одна принципиально останавливалась в комнате для гостей, жила в старой квартире и до сих пор тосковала по матери.
– Вижу, – пробурчал отец и повернулся к Алине, помогавшей Еве снять куртку и размотать шарф. – Тебе выхаживать, – велел жене.
– Знаю, – кивнула она. – Но если Ева откажется от моей помощи, позвонишь тете Кате, – отрывисто бросила она, имея в виду первую тещу Макарова.
– Пока я позвоню, пока Никита вернется обратно и съездит за Екатериной Петровной, – пробурчал он недовольно, – уже следующий день наступит. А Дуське сейчас помочь надо. Я прошу тебя, Алина, будь понастойчивей. – заметил он. – А ты, Евдокия, слушай мою жену. Она тебе зла не желает.
«Не люблю я ее», – мысленно охнула Ева, но вслух ничего говорить не стала. Ни про Алину, ни про спальню. Сил уже ни на что не хватило.
– Хорошо хоть Никита заехал к ней на квартиру… – пророкотал отец.
– Мальчишки опекают ее и совсем не интересуются Настей, – прошелестела жена одними губами. – Естественно, я постараюсь сбить