Хилари Мантел

Сердце бури


Скачать книгу

добротной шерстяной материи Луизе на зимние платья. Мадам Жели не отличалась предусмотрительностью, а Луизе хотелось, чтобы зимние платья были готовы к концу августа. Никто не знает, какая будет погода, рассуждала она, и, если внезапно похолодает, мне будет не в чем выйти из дому. С прошлой зимы Луиза сильно вытянулась. Не то чтобы я собиралась выходить зимой, но, возможно, вы возьмете меня с собой в Фонтене, повидаться с вашей матушкой, говорила Луиза, а Фонтене за городом.

      Кто-то подошел к двери.

      – Входи, Луиза, – сказала Габриэль, но никто не вошел.

      Служанка Катрин укачивала плачущего младенца. Габриэль сама подошла к двери, держа в руках шляпу. За дверью стояла незнакомая девушка. Она посмотрела на Габриэль, на шляпку и отступила назад.

      – Вы уходите.

      – Могу я вам помочь?

      Девушка оглянулась:

      – Можно мне войти? Всего на пять минут? Это прозвучит странно, но я уверена, слугам велели за мной следить.

      Габриэль посторонилась. Девушка вошла, сняла широкополую шляпку, тряхнула темными волосами. На ней был синий льняной жакет, подчеркивавший осиную талию и гибкий стан. Она застенчиво провела рукой по волосам, подняла подбородок, поймала в зеркале свое отражение. Внезапно Габриэль почувствовала себя приземистой, дурно одетой, недавно родившей женщиной.

      – Вероятно, – промолвила она, – вы Люсиль.

      – Я пришла, – сказала Люсиль, – потому что все ужасно и мне отчаянно хочется об этом поговорить, а Камиль сказал, что вы добры и великодушны и я непременно вас полюблю.

      Габриэль передернуло. Какой низкий, презренный трюк: после того как он похвалил меня, могу ли я высказать ей, что о нем думаю? Она положила шляпу на кресло.

      – Катрин, сбегай наверх и скажи, что я задержусь. А потом принеси лимонад. Сегодня жарко, не правда ли?

      Люсиль посмотрела на нее: глаза как полуночные фиалки.

      – Итак, мадемуазель Дюплесси, вы поссорились с родителями?

      Люсиль оперлась на кресло:

      – Отец расхаживает по дому, повторяя: «Неужели в наше время отцовскую власть не ставят ни во что?» Говорит нараспев, словно читает заупокойную мессу. Сестра повторяет за ним, заставляя меня хохотать.

      – Это правда? Отцовская власть для вас ничто?

      – Я верю в право не повиноваться властям, если они заблуждаются.

      – А что говорит ваша мать?

      – Ничего. Она успокоилась. Знает, что мы состоим в переписке. Делает вид, будто не знает.

      – Какое неблагоразумие.

      – Я оставляю письма там, где она может их прочесть.

      – Это не приносит вам обеим ничего хорошего.

      – Только плохое.

      Габриэль покачала головой:

      – Я вашего поведения не одобряю. Я никогда не перечила родителям. И никогда их не обманывала.

      – Но вы согласитесь, что женщина имеет право выбирать себе мужа? – страстно промолвила Люсиль.

      – Соглашусь, но нельзя забывать о благоразумии. Неблагоразумно связывать судьбу с мэтром Демуленом.

      – О,