Аньес Мартен-Люган

Отель «Дача»


Скачать книгу

в этих стенах. Пусть никогда не исчезнет то, что он создал.

      В свои восемьдесят она, не поморщившись, выпила водку залпом. Я сделала то же самое, подтверждая согласие с тем, за что она выпила.

      – Давай, голубка. Иди, танцуй.

      Я поцеловала ее и направилась к танцполу. Нашла по пути Александра и Роми, обняла и увлекла за собой. Они умели танцевать с самого детства – участвовали в отельных вечеринках с соской во рту. Они с восторгом присоединились к танцу. Их улыбки чуть ослабили не отпускавшее меня напряжение. Но я чувствовала, что этого недостаточно. Маша запустила процесс, который я обязана довести до конца.

      – Папа! – весело позвала Роми.

      Он присоединился к нам, взял ее за талию, поднял и закружил. Вскоре она потребовала, чтобы он остановился, и ускакала. Александр чмокнул меня:

      – Можно уйти, мама?

      – Беги, любимый.

      Он умчался, я не шелохнулась. Самюэль тоже не сдвинулся с места.

      – Не спорю, не нужно бы этого делать, – заявила я. – Но ради наших воспоминаний об этом месте и о Джо, ради воспоминаний о наших счастливых моментах – ведь они же были, – и чтобы поверить, что все наладится, чтобы надеяться на это, станцуй со мной, Самюэль. И главное, не останавливайся.

      Он ничего не ответил, но сдавил мой локоть и повел меня в центр танцпола. Нам освободили место, а музыканты заиграли музыку, которую я знала наизусть, и им это было известно. Мне пришло на ум, что Маша попросила их дождаться нужного момента и тогда исполнить ее. Я пела во все горло, я выпевала слова чужого языка, которые когда-то мне перевела Маша. Слова, рассказывающие историю не моего народа. Слова страдания и надежды. А потом я как будто перестала касаться земли, с Самюэлем я словно куда-то уплывала, и он мог танцевать со мной сколько угодно. Быстро, еще быстрее, слезы заструились по моим щекам, но я не говорила «стоп», а Самюэль не сбавлял темп. Оглушить себя. Освободиться. Жить. Я топила горе, доводя себя до изнеможения, в объятиях отца моих детей, мужчины, которого я когда-то любила, в моих рыданиях были не только слезы, но еще и пот, смех, пары алкоголя, боль из-за утраты отца, которого у меня никогда не было. Самюэль наблюдал за мной, чтобы поймать момент, когда я сдамся. Но до этого еще было далеко.

      Я действительно не могла запросить пощады. Я все осознавала, но была как в тумане. Опьянела от плача, горя, усталости. Вокруг оставались только самые близкие. Самюэлю пришлось крепко держать меня, не то я бы свалилась. Он отвел меня к Маше.

      – Я горжусь тобой, – промолвила она. – Завтра все будет лучше. Ложись спать.

      Она обняла меня.

      – Маша, я… я…

      Она разжала руки и, не дав мне закончить фразу, ушла к себе, сохраняя достоинство до самого конца этого дня.

      Еще через несколько минут мы с Самюэлем покинули «Дачу». Мы молча дошли до бывшей маслобойни, придавленные навалившейся реальностью. Перед дверью моего дома я кое-как собралась с мыслями и решилась заговорить:

      – Извини меня за сегодняшний вечер.

      – Мне это тоже было нужно. И… мы так давно с тобой не танцевали.

      Я