знает ли Любовь Тихоновна, по какой все-таки причине решили отсюда съехать прежние хозяева? Люба ответила, что нет, их мотивы ей неизвестны.
– Понимаешь, Марьян, дом у нас, сама видишь, многоквартирный, мне, к примеру, даже не все лица известны, хоть наша семья два года уже тут. Тех, с кем раньше в хрущевке жили, знаю, но как-то мы все здесь растворились и друг друга из виду потеряли. В чате общаемся, в лифте встречаемся, а с соседями по этажу едва знакомы. Кто в других подъездах живет, вообще загадка. Ну, и когда мне, допустим, личные контакты устанавливать? Едва ноги дотащишь с работы, а дома опять дела. За ночь едва выспишься, шесть часов – если повезет. Доживу до пенсии, тогда и буду с людьми общаться. Но этот персонаж шуму наделал. К нам в дом они с Регинкой въехали года два назад, заняли смежные квартиры на четвертом этаже. В одной Паша Тимонин до них проживал, в другой – Верунчик Лунина. Ребята пожениться решили и съехались, а откуда на нас эти свалились, никто не знает. Недели не прошло, как про нового соседа разговоры пошли. Начал с того, что принялся свои объявления жуткие расклеивать. Ну, неприятно же читать, согласна? Ты ведь видела? У каждого подъезда развесил. Соседние три дома тоже обошел. Поначалу к этому так отнеслись: придурок. Из ума выжил пенсионер. А потом дядя Митя, консьерж, говорит: «Шмыгают к нему. Но говорят, что к Регинке на стрижку. А та-то еще и не возвращалась, как с утра на работу ушла». Племянница у Витольда в салоне красоты работает и на дому тоже. А мы вот задумались: а что делает на дому-то? Может, не стрижет, а дядьку прикрывает?
– А зачем его прикрывать? Ну, расклеил он объявления, так ведь, может, он псих, безобидное существо.
– Про то, что псих, – это ты в точку. Когда нашему участковому те объявления на глаза попались, он решил разобраться. Хороший пацан, дотошный. Магическими услугами теперь никого не удивишь, всякие предлагают, однако не на смерть, правда же? Не вот так в открытую? А Ягин, видно, думал, что хитрый очень, в своих бумажках адрес не указывал, но соседи-то видели, кто их расклеивает. И уполномоченному доложили. Ну, пришел он к колдуну, спросил, что за дела, а Регинка выплыла из своей квартиры – в общем холле разговор происходил – и говорит: «Господин полицейский, все уладим. Сама лично обойду все подъезды, бумажки эти посрываю и прослежу, чтобы дядя впредь их не расклеивал. А привлечь его никак нельзя, он на учете в психдиспансере, вот и справка имеется». И документ предъявляет.
– А диагноз какой?
– Да хрен его разберет, какой. Что-то вроде биполярного расстройства психики, а что это значит конкретно, я представления не имею. Про диагноз Алла Гудкова слышала и в чате потом написала. Ей как раз Регинка мелирование делала, а кресло – в прихожей, а дверь Регинка не затворила, когда с полицейским разбираться пошла.
– А говоришь, никто к ней не приходит. А как же эта Гудкова?
– Ну, может, я и преувеличила слегка, но в чате девки бузили, что больше туда ни ногой.
– Понятно, – проговорила Марианна, вставая. – Спасибо, Люба, ты меня успокоила.
– Это