Александр Николюкин

Литературоведческий журнал №30


Скачать книгу

все беспредельно,

      Крылья растут у каких-то воздушных стремлений,

      Взял бы тебя и помчался бы так же бесцельно,

      Свет унося, покидая неверные тени.

      Можно ли, друг мой, томиться в тяжелой кручине?

      Как не забыть, хоть на время, язвительных терний?

      Травы степные сверкают росою вечерней,

      Месяц зеркальный бежит по лазурной пустыне.

(48)

      Ассоциация «ночь – бездна», столь важная для поэтического мировоззрения Тютчева, развивается в стихах Фета в русле, близком поэту-предшественнику, но не тождественном.

      У Фета ночь – «тайная бездна», «бездна полуночная», «бездонная урна», сыплящая мириады звезд. Этот образ получает в его стихах философское углубление, новый, второй смысл. В содержании стихотворения появляется второй план – символический. В связи со стихами Тютчева Фет писал о многоплановости поэтической идеи в лирическом произведении: «Если же поискать за мыслью поэтической, тогда нужно вглядываться в поэтическую перспективу. В произведении истинно прекрасном есть и мысль, она тут, но нельзя, не имея перед глазами самого произведения, определить, где именно надо ее искать; на первом плане, на втором, третьем и т.д. или в нескончаемой дали»22. По мнению Фета, круг поэтической мысли расходится широко, тонко и неуловимо. Философско-поэтическую перспективу получает у него ассоциация «ночь – бездна». Она начинает сближаться с жизнью человека. «Бездна» – «воздушная дорога» – путь жизни человека.

Майская ночь

      Отсталых туч над нами пролетает

      Последняя толпа;

      Прозрачный их отрезок мягко тает

      У лунного серпа.

      Царит весны таинственная сила

      С звездами на челе. –

      Ты, нежная! ты счастье мне сулила

      На суетной земле.

      А счастье где? Не здесь, в среде убогой,

      А вон оно, как дым.

      За ним! За ним! воздушною дорогой

      И в вечность улетим!

(1870; 140)

      Майская ночь сулит счастье, человек летит по жизни за счастьем, ночь – бездна, человек летит в бездну, в вечность, отдаленно ассоциированною с лунным сиянием.

      Дальнейшее развитие этой ассоциации: ночь – существование человека – сущность бытия. В духе тютчевской традиции Фет представляет ночные часы как часы, раскрывающие тайны мироздания. Ночное прозрение поэта («Измучен жизнью, коварством надежды») позволяет ему смотреть «из времени в вечность», он видит «живой алтарь мирозданья», «и все, что мчится по безднам эфира». Это отголоски тютчевской картины в «Видении».

      Фетовское «прозрение» открывает жизнь как «двойное» «бытие». В идее Фета можно усматривать тютчевский источник, хотя он не является единственным. Стихотворения поэтов с образом лебедя («Лебедь» Тютчева, «Над озером лебедь в тростник протянул…» Фета) имеют общую художественную деталь – раздвоение природной стихии, окружающей лебедя: «Она между двойною