много народу, конечно, сидеть веселее. Но, с другой стороны, Батырлиев решил полностью реализовывать свой талант. Одним Веней ему не солидно было командовать, а тут у него уже много народа стало скапливаться. Помимо всяких хозяйственных дел, типа мытья щётками с мылом асфальта перед штабом к приезду очередного начальства, приходилось почти каждый день ползком штурмовать «вражеские позиции» на вершине холма над Запасным командным пунктом, заросшим жесткой колючей травой.
Очень любил капитан играть в войнушку, устраивая бойцам тактические занятия на жаре.
Зато Веня был уже старожилом.
Знал хорошо: в какой камере и в какой щели лучше всего окурок спрятать, спички. Знал, какой наряд караульных нормальный, а какой – беспредельщики. Знал, как лучше залечить многочисленные порезы на животе от тактических атак на горе. Много чего знал и умел…
Так и шла неторопливая служба. Наученный жизнью, незнакомцам Веня больше не грубил, с караульными не ссорился, но на всякий случай вывел из строя «вертолёт», развинтив сгон в подвале на трубе и забив её глиной с тряпками. На всякий случай…
А тут ещё старшина и сержанты из Вениной учебной роты попались за пьянку.
Пришлось их Вене под своё покровительство взять, за что они впоследствии были ему благодарны. Жизнь, хоть и не сразу, но потихоньку налаживалась.
Так прошло тридцать семь суток сидения на гауптвахте…
Благодать прервал, естественно, тот самый полковник.
Ездил по территории, заехал на «губу». То да сё, обычные вопросы.
А Батырлиева не было на месте.
Начальник караула и брякнул случайно: когда, мол, «этого» отпускать, указывая на Веню? Историю-то все знали…
Дальше понятно. Батырлиеву, похоже, «вломили» потом хорошо. Но Веня-то здесь, ни при чём. Он же честно исполнял свой воинский долг, даже в неволе.
Всё по Уставу!
Рота встретила Веню свежим газоном.
Цветов не было (ни на газоне, ни на встрече), но сержанты и старшина не забыли добро. Да и многие военные в душе мечтают определенно хоть раз в жизни послать полковника куда подальше!
Не у всех вот только получается, потом многие всю жизнь жалеют, что не сбылось…
Так что с этим всё нормально, желание было реализовано.
Веня долго мечтал потом ещё бы того особиста найти, чтобы свой «Боевой листок» забрать.
Всё же он красиво тогда его нарисовал, жизненно.
Опять же, авторская работа, а тот обещал сохранить.
3. Сон на посту
Веня был как-то дневальным в наряде по учебной роте. Обязанности у пары дневальных не такие уж и сложные: пока один стоит у тумбочки на входе в казарму и отдаёт честь с молодцевато-придурковатым видом входящим офицерам и прапорщикам, другой наводит и поддерживает порядок в помещении роты.
Первый заодно отрабатывает командирский голос, докладывая непонятно зачем шныряющему туда-сюда начальству, да развлекает бойцов истерично-громовыми криками: «Рота, ПОДЪЁМ!» или «Рота, ОТБОЙ!».
Но все эти команды звучат