пунктуальной. Всё было в ней необычайно, волшебно, как из другого мира. Очарованные её аурой, мы даже зачастую и не воспринимали «груз и гнёт» необходимости всяких музыкальных повторений вроде 64-х гамм Черни и заучивания произведений наизусть.
Даже громадный дог, Майкл, не только выделял её среди остальных людей, но даже сразу начинал поскуливать и крутиться у двери, поджидая свою любимицу, ещё только она появлялась вдали в арке проходного двора соседнего дома.
И теперь уже понятно, что дело было не только и не столько в кусочке ливерной колбаски или конфетке, припасённой доброй женщиной для Майкла. Просто собаки быстрее людей интуитивно сразу определяют хорошего человека…
Рождённая в конце XIX века в дворянской семье, ещё юной шестилетней девочкой она поступила в Императорский Смольный институт благородных девиц и, проучившись 12 лет, выпустилась в восемнадцатилетнем возрасте вполне образованной и полностью готовой для достойного замужества, как это и предписывалось выпускницам «четвёртого возраста».
Партию ей составил действующий генерал Российской Императорской армии от артиллерии, вдовец, старше её почти на сорок лет.
Детей у них так и не случилось, да и виделись супруги крайне редко. Сначала генерал был на фронтах Империалистической войны, а потом наступил 1917 год с его неразберихой и двумя революциями.
Но что для Татьяны значили невзгоды и неустройство того послереволюционного времени, если она встретила наконец настоящего своего возлюбленного, комиссара соединения бронепоездов Рабоче-крестьянской Красной Армии.
С ним она в качестве «сестры милосердия» провоевала всю Гражданскую войну, затем участвовала в ликвидации басмачества в Туркестане. Потом они стали жить в столице. В семье уже был долгожданный сын Артём, а муж служил на высокой должности в Наркомате путей сообщения.
Когда начались «большие чистки», мужу удалось получить назначение в знакомые места, в Среднюю Азию. Так многие тогда пытались спастись…
Но от судьбы уйти не удалось. Муж Татьяны был осуждён и расстрелян. Сама она, как «член семьи врага народа», попала в лагерь, а Артёма забрали в Детский дом.
В конце 1950-х годов Татьяну Александровну полностью реабилитировали. Но уезжать из Средней Азии ей было уже некуда. Родственников не осталось, а Артём, как выяснилось, погиб в 1944 году на фронте.
Ей оформили небольшую пенсию, за счёт которой она и жила, да ещё давала частные уроки музыки. Власти дали ей после реабилитации небольшую однокомнатную квартирку, но, по её же словам, ей было комфортнее и веселее среди людей.
Да и пользу хотелось приносить, благо пальцы помнили уроки в Смольном, да и голова оставалась светлой. Всё это Веня, конечно, слышал не от неё, а от взрослых.
А тогда его слегка поражали некоторые несоответствия, которые улавливал детский глаз…
Например, то, что утончённая «царственная» Татьяна Александровна предпочитала курить исключительно папиросы «Беломор-канал», хотя тогда уже продавалось достаточно много