он Вене больше и запомнился – увлечённым и живым.
Вспомнилось и другое, более грустное: церемония торжественного открытия Олимпиады в 1980 году.
Веня по каким-то причинам не успел выскочить из подъезда правительственной ложи, когда туда в окружении охраны и помощников зашел Брежнев.
Ложа находилась на втором этаже, туда поднимался специальный лифт. Но на площадку лифта вели три или четыре ступеньки. Ногу Брежнев приподнимал сам, а всё тело его под локотки поднимали с боков два дюжих помощника.
Веня вспомнил, как его сильно ошарашила немощь руководителя огромной ядерной державы, которую пришлось наблюдать с расстояния каких-то двух-трёх метров.
Такой же правительственный лифт пришлось срочно встраивать в здание Малой спортивной арены, когда там должны были проводить в 1983 году чемпионат мира по хоккею.
Половину здания разломали, времени на всё было два-три месяца, почти успели. Но тут Брежнев умер…
Веня хорошо запомнил тот ноябрьский день, потому, что был тогда «ночным директором». Каждый раз по графику, после окончания работы, из ИТР и руководителей стадиона кто-нибудь оставался дежурить в кабинете генерального директора до утра.
В тот раз была его очередь. Ночью пришлось долго отбиваться от какой-то городской комиссии, которая предъявила претензии, что на стадионе не приспущены флаги и не привязаны чёрные ленты. Объяснял им, что флаги на входе на стадион не государственные, а так называемые «флаги расцветки» без государственной символики. Похоже, они ничего не поняли, потому что с утра опять пришлось объясняться. Веня вспомнил это и посмотрел с укоризной в лицо памятнику. Лицо Леонида Ильича, оставаясь каменным, не отражало никаких эмоций. Лишь темнота неба в тучах придавала ему какую-то неизбывную тоску, а капли дождя, стекающие по щекам, поразительно напоминали человеческие слёзы.
Тут совсем грустно стало…
Покурить бы вдвоём в такой ситуации, но ему ведь ещё при жизни врачи запретили. Да и Веня бросил уже лет 20 назад.
И тут он вспомнил, как впервые увидел Л. И. Брежнева. Ещё тогда, в детстве.
И как-то сразу веселее стало от воспоминания, даже мокрым насквозь себя перестал ощущать.
Дело было в 1964 году. Брежнев только-только стал генсеком и объезжал впервые столицы союзных республик.
В том числе прилетел и во Фрунзе, в Киргизию. Вене тогда было лет десять. В силу возраста энергия вообще клубилась неутихающим вулканом. В «казаки-разбойники», в волейбол поиграть с пацанами и девчонками – это хоть с утра и до ночи, но иногда и домашние обязанности выполнять надо было.
В этот день Вене должен был выбросить мусор.
По улице обычно в одно и то же время проезжала машина-мусоровоз. Жильцы и выносили к машине свои вёдра.
Стояли-стояли в этот раз, а машины всё нет. Как оказалось, дороги все перекрыли из-за столь высокого визита, и бедная пахучая «мусорка» застряла.
А в это время на перекрёстке народ зачем-то начал собираться, толпиться, мы в самом центре жили. А мне же всё