на том, что они будут на полном нашем обеспечении, т.е. еда, кров, одежда, оружие и предметы первой необходимости плюс денежное довольствие в размере двухсот монет в месяц. Такой расклад нас с другом полностью устроил, тем более что пустой дом рядом с нами на примете был, и договориться с Главой об его аренде не составляло труда.
К вечеру мы подошли к селению и остановились на его окраине. Мы вышли из повозки и подошли к братьям.
– Ну что? Ночевать будем на постоялом дворе? – спросил Рашит, потягиваясь и разминая ноги после долгого сидения.
Я посмотрел на воинов, на их не очень презентабельный вид и ответил:
– Надеюсь, что мы никого здесь не напугаем. Поехали, по крайней мере, там во дворе пусто, может, и найдутся для нас пустые комнаты.
Рашит взял под уздцы своих каненгов, и мы пошли пешком до постоялого двора, который находился метрах в пятистах от нас. Арикуты шли следом, старались не высовываться из-за повозки. Во дворе к нам сразу подбежали два шустрых местных мальчишки лет двенадцати, помогли распрячь наших скакунов и увели их в сарай, оставив повозку около забора. Местные жители, что проходили недалеко от двора, с удивлением рассматривали нашу компанию, которая совсем не вписывалась в их мир. Мало того, что внешность у нас была нетипичной для этих мест, так и повозка превосходила их самые смелые фантазии.
– Не забудь закрыть дверку на ключ, – сказал я другу, когда заметил, как маленький мальчишка, ловко ухватившись хвостиком за забор, залез на самый его верх и внимательно начал рассматривать художества Рашита, нисколько не испугавшись страшного вида рисунка.
Друг цыкнул на него и погрозил кулаком. Пацана как ветром сдуло. Мы с Аниваром практически одновременно усмехнулись, и я пошёл в большой деревянный двухэтажный дом, попросив меня подождать. Зайдя в просторную прихожую, где кроме вешалок для одежды стоял только стол и два стула, я покашлял. Поскольку никто ко мне не вышел, то крикнул погромче:
– Эй, есть здесь кто живой?
Несколько секунд стояла тишина, потом раздался жуткий грохот падающей металлической посуды, и через некоторое время ко мне вышла высокая и крепкая женщина с типичной для Сиора внешностью: серебристые волосы, синие глаза и кукольное красивое лицо. Если бы не тяжеловатая фигура, то её можно было бы назвать эталоном красоты, но от данезийских женщин она всё же отличалась. На фею совсем не была похожа.
Увидев меня, она оценивающе оглядела сверху донизу и, не увидев самого главного признака настоящего мужчины – хвоста, удивлённо посмотрела мне в глаза.
– Инвалид?
– Нет, я Максим, – усмехнулся я. – Просто неместный. У Вас есть свободные комнаты?
Женщина некоторое время снова бесцеремонно меня рассматривала, как коня на базаре, правда, в рот не стала заглядывать, а потом ответила с вызовом:
– А монеты у тебя есть? Только учти, деньги я беру наши, эсийские, мне твоих неместных и даром не надо.
Я достал из кармана кошель с серебристыми монетами и положил его на стол, развязав