сейчас посыпятся вопросы. Отвечал на них уже Лант, рассказывая о зондах, объясняя, что они – не шпионы, что их очень мало, они постепенно выходят из строя, поэтому используются даже не каждый век, одна необходимость установить контакт с внешним миром вынудила Шалорна задействовать их.
Князь Куракин спросил, по какой причине Шалорн решил нарушить уединение своей страны, и я снова вступила в разговор:
– Ни один человек и ни один народ не могут жить в одиночестве. Об этом предупреждали обитатели того корабля, но люди были слишком неопытны, чтобы понять предупреждение. Сейчас бурная река деятельности превратилась в спокойное озеро, грозящее стать болотом. Народ Лорна теряет интерес к жизни. Пока это не очень заметно, но правители давно обеспокоились и, изучив оставленные их предкам записи, послали в космос просьбу о помощи. Сами они не могут свободно покидать долину – их средства передвижения не так хороши. Мы оказались первыми подходящими кандидатурами из тех, кто откликнулся на призыв. Мы некоторое время жили в Лорне, изучая его общество и те знания о Земле, которые хранятся в их архивах. И мы единственные, кто может свободно путешествовать по планете. Люди Лорна за тысячи лет отвыкли от большого мира. Но мы не дипломаты, мы учёные – это одно из самых уважаемых занятий нашей родины, сравнимое с вашей военной службой. Поэтому нам довольно тяжело привыкнуть к возложенным на нас обязанностям.
Я осознанно слукавила. Здесь наибольшим почётом пользовалось военное сословие, а учёные воспринимались эдакими чудаками, иногда приносящими пользу, но, в сущности, не особо важными для общества людьми. Уважение к инженеру придёт лет через пятьдесят. Вот мы и придумали немного соврать, чтобы объяснить наше незнание дипломатии и не уронить себя перед важными царедворцами.
Разговор шёл ещё около часа. Мы с Лантом, вымотанные необходимостью соблюдать придворный этикет, сдержанно отвечали на вопросы то императора, то его приближённых. Со стороны казалось, что это обычная светская беседа, но на самом деле это была тяжелейшая дипломатическая работа. Именно такие беседы и создают основу для официальных договоров и союзов. Довольно заметное поначалу недоверие к нашим словам понемногу уходило, хотя и не исчезло полностью. Но в этот день нам удалось основное – убедить главных лиц государства в необходимости поддерживать дружеские отношения с Шалорном.
Наконец император соблаговолил отпустить нас, и мы в уже знакомой карете поехали обратно.
– Александр с женой очень хорошо подходят друг к другу, – устало сказал Лант, предусмотрительно включив маскировку речи.
Я обернулась от окна кареты:
– Смотря что под этим понимать. У него уже несколько лет постоянная любовница, у неё любовник – князь Чарторыйский.
– Ты серьёзно?! – не поверил Лант. – Слухи или?..
– Александр и не скрывается, а Елизавета… В нашем мире только слухи были в своё время, а тут точно. Императрица с князем в парке встречались, их зонд случайно заснял. Всё было